– Понятно. Твой план – провести ночь в моей хижине посреди болота Хогмэрроу, ожидая человека, который собирается тебя убить. Так?
– Ну примерно.
– И какова будет счастливая развязка? За мгновение до того, как он снесет тебе голову, с небес, будто долбаный Бэтмен, свалюсь я?
– Нет.
– Нет?
– Я сам себя спасу. Или нет.
– Ты что, думаешь, один в поле воин?
– Это слишком сомнительное предприятие, чтобы впутывать в него кого-то еще.
– Но я-то точно должен участвовать.
Гурни невидящим взглядом глядел в окно, размышляя о подводных камнях своего плана – если его можно было назвать планом. Браться за дело одному крайне рискованно. Но впутывать туда кого-то еще, а тем паче Клинтера – еще рискованней.
– Извини. Или по-моему, или никак.
Клинтер взорвался:
– Ты говоришь об ублюдке, который разрушил всю мою жизнь! Ублюдке, ради убийства которого я живу! Которого я мечтаю скормить псам! И ты, черт возьми, говоришь мне, что будет “по-твоему”? По-твоему?! Да ты совсем спятил, что ли?
– Я не знаю, Макс. Но я вижу крохотный шанс остановить Доброго Пастыря. Возможно, не дать ему убить Ким Коразон. Или моего сына. Или мою жену. Теперь или никогда, Макс. Это мой единственный шанс. В этом деле и так слишком много подводных камней, слишком много неясностей. Еще один человек – это еще одна неясность. Извини, Макс, но я не могу согласиться. По-моему – или никак.
Повисло долгое молчание.
– Ладно, – сказал Клинтер. – В его голосе не было ни эмоций, ни ирландского акцента.
– Что ладно?
– Ладно, можешь провести ночь у меня в доме. Когда?
– Чем скорее, тем лучше. Скажем, завтра. С заката до рассвета.
– Ладно.