Гурни решил, что лучше всего сказать правду. Он объяснил ей, что и почему искал, а заодно рассказал об устройствах, найденных на их с Ким машинах.
– Как ты думаешь, кто это сделал? – голос Мадлен был спокоен, но уголки глаз напряглись.
– Я не знаю точно, – Гурни нашел формально правдивый, но уклончивый ответ.
– Этот Миз? – почти с надеждой спросила она.
– Возможно.
– Или, может быть, тот, кто поджег наш амбар? И устроил ловушку в подвале у Ким?
– Возможно.
– Может быть, сам Добрый Пастырь?
– Возможно.
Она медленно, глубоко вздохнула.
– Это значит, что он ехал за вами следом?
– Не обязательно. По крайней мере, вблизи его не было. Я бы заметил. Возможно, он просто хочет знать, где я нахожусь.
– Зачем ему это знать?
– Чтобы снизить риски. Чтобы контролировать ситуацию. Естественное желание знать, где находится твой враг в каждый момент времени.
Мадлен глядела на него, плотно сжав губы. Было ясно, что она уже представила себе другое, кровавое объяснение.
Гурни хотел было ее успокоить и сказать, что уже снял маячок со своей машины, но вдруг понял, что тогда она спросит, почему он не убрал трекер и с машины Ким.
На самом деле ответ был прост. Добрый Пастырь мог поверить, что в одном маячке села батарейка, но вряд ли поверил бы, что в то же самое время вышла из строя и проводная система. Но говорить это Мадлен Гурни не хотел, зная, как она испугается, что Пастырь сможет по-прежнему следить за Ким хоть один день. Гурни в этот день и так предстояло одно столкновение, и столкновения с Мадлен он бы не вынес. Приходилось выбирать.
– Ну что, пап, расскажешь, как там у вас прошло?
В кухню вошел Кайл – босой, в джинсах и футболке, с волосами, мокрыми после душа.
– Я же рассказал вчера вечером.