Хардвик помолчал еще, дольше.
– В случае с Блум отпечатки на клавиатуре смазаны из-за того, что кто-то печатал в латексных перчатках, желая сохранить изначальные отпечатки пальцев. Как будто бы сообщение написала Блум. Так?
– Так.
– Ну и как это работает в нашем случае? На компьютере Коразон отпечатки пальцев ее, а не Миза. Как убийца мог создать впечатление, что записку написал Миз?
– Он мог попросить его напечатать что-то еще – не знаю, электронное письмо – и только потом убить. А потом, когда Миз оставил на клавиатуре свои пальчики, надеть латексные перчатки и написать записку.
– И что мне делать с этим откровением?
– Когда ты получишь отчет информационной службы, в котором, надеюсь, будет упоминание о предсмертной записке, тебе может случайно прийти в голову сравнить отпечатки пальцев на клавиатуре Ким с отпечатками на клавиатуре Рут Блум. Просто потому что они были знакомы. Ты можешь сказать об этом Баллард в Оберне. И детективу Джеймсу Шиффу в Сиракьюсе.
– А сам ты не хочешь это сделать?
– Я сейчас непопулярен. Любое мое предложение окажется внизу списка, если вообще в него попадет.
Хардвик отрывисто закашлял. Или это он так смеялся.
– Дружище, черт возьми, ты не подозреваешь, насколько прав. Поэтому я тебе и звоню. Отдел по поджогам решил тебя допросить. В качестве подозреваемого.
– Когда?
– Вероятнее всего, завтра утром. Но может быть, и сегодня днем. Я решил тебя предупредить, может, ты захочешь, чтоб тебя не было дома.
– Понятно, Джек. Спасибо. Мне пора. Надо еще кое-что сделать.
– Береги свою задницу, одинокий рейнджер. Эта шайка шутить не любит.
Договорив, Гурни так и остался стоять с телефоном в руке. Мадлен и Кайл сидели за столом. Кайл в изумлении глядел на отца.
– Это невероятно – про клавиатуру и перчатки. Круто. Как ты это понял?
– Это только догадка. Возможно, я ничего и не понял. Тут еще одна проблема. Эти придурки из отдела по поджогам под давлением придурков из ФБР решили допросить меня по поводу амбара.
Кайл разозлился:
– Так разве этот тип, Крамден, уже не допросил?