– Да. До скорого.
Гурни быстро прошел в машину, по дороге захватив в прихожей куртку. Он едва отдавал себе отчет, что едет через пастбище, пока не поравнялся с прудом, где начиналась гравийная дорога. Тут он увидел Мадлен.
Она стояла на пригорке у пруда рядом с высокой березой, глаза ее были закрыты, лицо обращено к солнцу. Гурни вышел из машины и подошел к ней. Он хотел попрощаться, сказать, что вернется к утру.
Мадлен медленно открыла глаза и улыбнулась Гурни.
– Ну разве не чудо?
– Что?
– Воздух.
– А. Да, приятный. Я сейчас уезжаю, хотел…
Ее улыбка вывела его из равновесия. В ней было столько… чего же? Нет, не совсем грусти. Чего-то еще.
Это что-то звучало и в ее голосе.
– Постой минутку, – сказала она, – почувствуй, какой воздух.
На мгновение – на несколько секунд, может, на минуту – он застыл неподвижно.
– Разве не чудо? – снова сказала она, и голос ее был тих, словно воздух, о котором она говорила.
– Мне пора, – сказал он. – Надо ехать, пока не…
Она перебила его:
– Я знаю. Знаю, что надо. Будь осторожен. – Она коснулась рукой его щеки. – Я люблю тебя.
– Господи, – он поглядел на нее. – Мадди, я боюсь. Я всегда умел распутывать дела. Я так надеюсь, что и сейчас знаю, что делаю. Это все, что в моих силах.
Она прижала палец к его губам.
– Ты отлично справишься.
Он не помнил, как дошел до машины, как сел в нее.