Там же, в заведении Сан-Франциско, интерном числился и я; мы вместе посещали одни и те же семинары, пересекались на разных мероприятиях, перебрасывались шутками. Спустя годы встретились снова, теперь уже в почтенном колледже медицины на другом конце города. Лу состоял там на должности; ну а я, по молодости, подвизался ассистентом. Здесь связь между нами окрепла и углубилась: мы оба прониклись друг к другу уважением за успехи в клинической работе.
Для Лу всегда были характерны невозмутимость и спокойная уверенность – черты, исконно необходимые психиатру. Однако, рассказывая мне о Зельде Чейз, он заметно нервничал. Я заказал себе виски «Чивас Ригал» и ждал, когда причина его нервозности разъяснится; может, он озвучит ее сам.
Процедура затянулась до прибытия моего виски и очередного мартини, вслед за которыми на стол церемонно подал салат «Цезарь» престарелый официант.
Наконец, мощно хрустнув гренком и отерев рот салфеткой, Лу сказал:
– Пятилетний мальчик – тебе, психопатка-мать – мне. Кушайте на здоровье.
Для него бокал был третьим по счету; поглядев, он отодвинул его от себя и объявил:
– И, что еще хуже, она – актриса. Не в плане театральности; ее-то она в силу возраста психологически переросла; во всяком случае, я на это надеюсь. А в смысле буквальном: сейчас она играет в телесериале, и за ней стоит студия. Так что на кону весьма и весьма многое.
– Психотик с сохранением дееспособности, – заключил я. – Себя контролирует?
– Как я уже говорил, Алекс: все неоднозначно. Хотя да, пока держит себя в руках. И кто знает, может, в этом бизнесе некоторая эксцентрика даже на руку… Зельда Чейз. Не слышал про такую?
Я повел головой из стороны в сторону.
– Я догадывался, что ты большой любитель ситкомов[4]. У нее сериал, именуется «Субурбия». Уже отснято два сезона и планируется третий, то есть полпути до выхода в прайм-тайм и отбива денег – и больших денег, надо сказать. Для чистоты эксперимента одну серию я все-таки высидел. Суть, если коротко, в следующем: комедия семейного уклада по-голливудски, со швыряниями салата, фриками и нарциссистами; стайка двинутых на всю голову обитает вместе неведомо зачем. Плюс, само собой, извраты, безбашенные питомцы, ну и дубль-трек со смехом – куда же без него. Для моральной поддержки.
– В общем, классика жанра.
– Шекспир от зависти корчится в гробу. – Лу медленно повращал бокал за ножку. – Ты ведь, Алекс, частенько имеешь дело с публикой от шоу-бизнеса? То есть, в твоем случае, с их чадами?
– Скажем так: доводилось.
– Аналогии не напрашиваются?
Я в ответ улыбнулся.
– Изумительная сдержанность, мой юный друг. Ну а я уж лучше сразу нырну вглубь, потому что всего такого понавидался изрядно. У меня ведь страховые договоры со студиями – отдача, кстати, неплохая, – и наличие определенных шаблонов здесь неоспоримо. Приходит к тебе новый пациент и говорит, что пишет или ставит комедию. Сразу можно ставить на то, что перед тобой тип в состоянии депрессии. Иногда присутствует элемент биполярности, но в клоунах обычно преобладает именно депрессивная сторона. Отсюда, сами понимаете, попытки самолечения, а там и пагубная зависимость, да не одна, и бог весть что еще. Если брать так называемых
Такая грубоватая прямолинейность для Лу была нехарактерна, и мне подумалось, осознает ли он это. Похоже, что да, – судя по тому, как он неожиданно смолк и мрачновато посмотрел на свой бокал.
– Меня, наверное, несет, Алекс… Скажу одно: мисс Зельда будет поинтересней. Перепады настроения и задумчивости. Но, несмотря на это, она держится. Уже сорок с лишним серий за плечами.
– Что-то, наверное, изменилось, коли она пришла к тебе.