– Она худая, седые волосы, загар как у Хереса, – я небрежно махнул рукой в сторону моряка.
– Я лично беседовал со всеми пострадавшими семьями, Том. Мы проводили допросы, собирали сведения о детях, фотографии… Все четыре мальчика воспитывались родными матерями, в деле нет ничего подобного, – растерянно проговорил толстяк, а потом внезапно добавил: – Может быть, ты опять… Ну, ты понимаешь…
– Что, Барри? Опять что? – холодно оборвал я его.
Седой громила молча вникал в наш диалог, но интуитивно почувствовав неладное, внезапно подал голос:
– Так зачем вы здесь?
Барри на мгновение смутился, а затем поправил ворот своей рубашки, врезавшийся в его толстую шею:
– Да… Да, мы прибыли за помощью. Если ты успел что-то выяснить, Том… Это было бы очень кстати. Знаешь, на нас очень сильно давят. Мы все не испытываем счастья от правовой системы Континента, но…
Я понял, к чему он клонит. Если не считать приспешников Единого правительства, торговых компаний и участников конгресса, а также непосредственно самой верхушки власти, никто не приходил в восторг от необходимости обслуживать эту жесткую систему. Даже полицейские не слишком жаловали законы Континента, хотя и были вынуждены с ними соглашаться.
– Но здесь речь идет уже не о политических предпочтениях и даже не о наших личных убеждениях. Сейчас на кону невинные дети, и нам необходимо действовать сообща. Иначе мы обречены на провал, – закончил следователь.
Я бросил короткий взгляд на капитана. Тот продолжал неподвижно сидеть на кровати, словно свинцовое изваяние, напряженно вслушиваясь в нашу беседу.
– Ты слышал, Херес? Мы теперь – их последняя надежда.
– Меня зовут Мегрисс, – бросил моряк. – Пока мы плыли сюда, пропал еще один ребенок.
Барри удивленно вытаращил круглые темные глаза и повернулся всем своим грузным торсом к капитану:
– Пропал ребенок? Кто же?
– Юнга. Мальчик, которого Херес подобрал из жалости, – ответил я вместо моряка.
Лицо инспектора стало одновременно смущенным и озадаченным. Он почесал мясистый подбородок, неловко потоптался на месте, а затем проговорил:
– Мы можем внести его имя и приметы в базу данных поиска… Если, конечно…
– Барри хочет сказать, что если у мальчишки не было документов, то заниматься его пропажей никто не собирается. Континент признает существование лишь тех людей, которые числятся в его списках и исправно платят налоги, – вмешался я.
Седовласый капитан ничего не ответил. Он мрачно поглядел на толстого следователя, откинув со лба длинную прядь волос, а затем демонстративно повернул голову в противоположную сторону. Думаю, он и не рассчитывал на то, что исчезновением юнги станут заниматься так же усердно, как пропажей двухгодовалого сына губернатора. Но услышать подтверждение своих невеселых догадок всегда неприятно.
– Что ты знаешь о ящиках, толстяк? – обратился я к усатому инспектору, нарушив неловкое молчание.
ebooksa