– Конечно, я понимаю тебя. Но что насчет той злополучной рыбалки, дружище? – поторопил я его.
Хотя он выглядел тихим и спокойным, я не мог отрицать возможности, что воспаленное сознание заставит его внезапно перемениться в поведении, после чего он, к примеру, решит напасть на меня или скроется, сшибив громилу-капитана с ног. Умиротворение безумцев всегда обманчиво. Это я хорошо запомнил. Я жаждал поскорее узнать то, ради чего пришел, а затем подозвать сестру, чтобы она вколола ему дозу успокоительного. Сам же ненормальный явно наслаждался минутами своего протрезвления.
– Мы с Виктором вышли в море, как и всегда. Развернули снасти, зашли немного дальше за риф, чем обычно. Сейчас в той стороне никто не ходит, потому что верфи старые и разваливаются на куски. Вся торговля ведется на другом берегу Сорха. Потому мы привозили много рыбы – там никто ее не ловит…
Я отметил, что он стал говорить немного громче и увереннее. Должно быть, таблетки полностью лишали его воли и рассудка, отчего в прошлый раз он показался мне совершенно безнадежным. Сегодня же я видел перед собой запутавшегося в своих воспоминаниях мужчину, жизнь которого внезапно выбилась из привычной колеи.
– В тот раз нам особенно повезло, рыба так и плыла в наши руки, будто сама прыгала в снасти. Мы задержались на несколько часов и свернули сети уже после заката… Тогда я это и почувствовал… И Виктор тоже…
– Почувствовал что? – спросил я.
– Вода… Море под нашей лодкой, оно как будто стало выше, поднялось. Словно что-то поднималось со дна. Что-то большое… Я сказал Виктору, что пора уходить, что рыба наверняка была встревожена этим, потому и сама плыла к поверхности…
Он притих, будто переживая эти минуты заново. Капитан, стоявший у двери, навострил уши, ожидая продолжения рассказа. Я тоже внимательно следил за безумцем, в надежде получить хотя бы один ответ из сотни запутанных вопросов.
– Что было потом?
– Потом… потом мы увидели это…
– Увидели что, приятель?
Он с жалостью посмотрел мне в глаза и невольно передернулся. А затем вдруг шагнул вперед, преодолел расстояние между нами и уселся рядом на койку.
– Ты не поймешь… Я тоже бы не понял. Я не могу тебе это объяснить, потому что это нужно ощутить.
– Знаешь, я очень понятливый, – возразил я.
– Я скучаю по временам, когда не знал… Когда я был таким же, как вы…
Он махнул рукой в мою сторону, а затем в угол у двери, где безмолвным изваянием стоял моряк. Тот смерил его суровым и презрительным взглядом. Я знал, что Херес жалел несчастную супругу и не испытывал никакого снисхождения к ее мужу, хотя и считал своим долгом постоянно напоминать мне о том, что спятившие люди не виноваты в своих бедах.
– Ты бы очень облегчил мне работу, если бы поведал все, как есть, парень, – учтиво попросил я.
Безумец вытянул вперед свои худые ноги, отчего короткие больничные брюки задрались, обнажая его тонкие щиколотки. Он как будто растерял весь энтузиазм за считанные минуты этого странного разговора, и теперь вся его поза выражала смертельную усталость. Больной сильно сгорбил спину, выдвинув плечи вперед. Я даже подумал, что он сейчас вполне может без сил рухнуть на пол.
– Расскажи мне все.
– Ты не хочешь знать правду. Никто не хочет. Потому я здесь… Никто не готов столкнуться с тем, что я видел, – зашептал он мне в самое ухо, нараспев вытягивая буквы. – И то, что я тебе скажу, ничем не поможет. Ты перестал верить… Так сказала она.
ebooksa