Хризалида

У Рэя мигом разыгралось воображение. Декер нашел какую-то диковинку, такую, что его хипповыми мозгами не оценишь? Надо превратить ситуацию в проблему, даже если никакой проблемы нет, пообещать решить ее и сбежать с диковинкой подальше из этой дыры. Надоели ему снег и лед. До смерти надоели!

– Давай посмотрим, – согласился Рэй, пытаясь скрыть волнение.

Декер кивнул, ухватился за холодильник и попытался отодвинуть его от стены. Аж покраснел от натуги!

«Боже мой! – подумал Рэй. – Этот парень – полная размазня!»

– Иногда… заклинивает, – пропыхтел Том.

– Пусти меня! – скомандовал Рэй, опустил инструменты на пол и протиснулся вперед, не слишком любезно оттолкнув Тома. Тот, вероятно, смутившись, встал ему за спину.

– Да, конечно, – проговорил Том. – Очень интересно, что ты скажешь.

У Рэя пальцы взмокли от пота. Он вытер руки о джинсы и схватился за холодильник, готовый к его тяжести.

Как ни странно, гигантский агрегат скользнул вперед без особых проблем. Рэй дернул его на себя так резко, что чуть равновесие не потерял. Он оперся на холодильник, чтобы не упасть, и за спиной услышал дыхание Декера.

За холодильником было темно, но Рэй понял, что косматый шизоглазый придурок не врал. Там скрывалось нечто. Судя по тому, как оно ловило скудно падающий свет, это нечто могло оказаться ценным. Оно блестело, практически сверкало, и Рэй представил себе изумруды и рубины, давным-давно замурованные в стене, и как идиот Декер случайно их раскопал.

Но нет… Чем дольше вглядывался Рэй, тем яснее становилось, что это не россыпь драгоценностей. К стене липла темная внушительных размеров масса. Она казалась влажной, поэтому и поблескивала. Рэй вдруг понял, что масса шевелится, вроде как пульсирует, а еще источает странный, хотя вполне приятный запах. Темная масса… неужели хрипела? Рэй попытался осмыслить то, что видел, но не сумел.

– Что за черт?..

Его толкнули в спину. Рэй толкнул обидчика в ответ, но поскользнулся на непонятной скользкой грязи и невольно приблизился к массе. Она напоминала кокон… Этот кокон живой? Он словно тянулся к Рэю.

«Я убью мерзкого говнюка!» – в гневе подумал Рэй. Впрочем, его гнев превратился в страх: он присмотрелся к венам, пульсировавшим на поверхности темной массы, и понял, что вполне может погибнуть сам.

– Отвали от меня! – закричал Рэй, когда страх накрыл с головой, а по ногам, портя джинсы, потекла теплая моча. Он вырывался, но Декер с неожиданной силой вцепился ему в плечи и отпускать не собирался. – Пожалуйста! – завопил он, оказавшись в каких-то дюймах от покрытой слизью массы. – Прости меня! Прости!

Давление на плечи ослабло, и у Рэя мелькнула надежда, что это розыгрыш. Сложный, затейливый розыгрыш. Сейчас они поднимутся на кухню и от души посмеются. Ну а потом он изобьет Декера до полусмерти.

– И ты меня прости, – шепнул Том Рэю на ухо и толкнул его так, что бедняга лицом врезался в прозрачную оболочку темной массы. Прикосновение вызвало боль… нет, агонию, сильнее и страшнее которой он в жизни не испытывал.

Рэй Даллесандер вскрикнул жалобно, как несчастный звереныш. Вскрикнул в последний раз.

Том удерживал вопящего, бьющегося Рэя на месте и бесстрастно наблюдал, как хризалида начинает его поглощать. Несъеденный глаз мастера бешено вращался в глазнице, и Том подался вперед. В последние мгновения жизни Рэй Даллесандер заслуживал близости другого человека, хотя смотреть на происходящее было неприятно, почти невыносимо. Хотелось развернуться и уйти, но Том не мог. Так было бы неправильно.

Рэй перехватил взгляд Тома. Он смотрел с отчаянием, ведь глаз приближался к оболочке хризалиды, он смотрел с мольбой, словно еще надеялся спастись. Том вспомнил бельчонка, которого скормил хризалиде пару месяцев назад, и всех остальных зверюшек.