Мисс Даунс и мисс Биллингс тоже «уделяли много внимания»…
Но Молли об этом не могла знать.
Я сохранял невозмутимое выражение лица.
— Может, всё дело в том, что я знаю, что произошло с Анни, — продолжала Молли, — но этот человек заставляет меня чувствовать себя неуютно.
— Каким образом?
Она замолчала, пытаясь подобрать слова, и я попытался натолкнуть её на мысль.
— Может, он кажется вам слишком знакомым? Или у вас такое чувство, что он знает о вас больше, чем должен?
Она задумалась.
— Это странно, но он выглядит увлёкшимся и безразличным одновременно. Он приносит цветы после каждого выступления и мне, и другим девушкам, но при этом я не чувствую, что кто-то из нас ему нравится. Всё так, словно он просто ждёт, какая же из девушек его быстрее поощрит на дальнейшие действия.
— А вы… Вы «поощрили»?
Надеюсь, она хоть на минуту забудет, что я — сын своего отца. Не хотелось бы, чтобы она солгала мне или о чём-то умолчала, ведь мне, по сути, было плевать на их с отцом отношения. Я знал лишь то, что их желания в этом вопросе совпадали, но отец, как истинный бабник, в любую минуту может обратить свой взор на другую.
Но если она и солгала, то не так, как я ожидал.
— Я могу его поощрить, если хотите.
Она вскинула голову, но затем тотчас отвела взгляд и покраснела, когда поняла, как выглядели её слова со стороны.
— Только если это поможет вашему расследованию, — неуверенно добавила она.
— Моему расследованию поможет любая деталь, о которой вы вспомните, — мягко ответил я, — например, его имя или описание внешности.
Казалось, Молли удивлена такими простыми, в сущности, вопросами.
— Обычный парень: гладко выбритый, молодой, двадцать пять-тридцать лет. Светло-каштановые волосы — или тёмно-русые, это уж как описать. Одет хорошо, уверен в себе.
— А как его зовут?
Молли на секунду задумалась.