Он сел на диван, а я занял место на стуле с шерстяной обивкой. Он был мягкий, хорошего качества. На самом деле, вся мебель в комнате была довольно высокого качества. Похоже, владельцы этой квартиры были богаче, чем я себе представлял. И уж точно богаче многих в подобных многоквартирных домах.
Передо мной на кофейном столике лежала куча популярных журналов и газет: «Харпер», «Мир», «Таймс» и еженедельный вестник «Эпоха Нью-Йорка». Все они были мятые, замусоленные и не раз прочитанные. Там же лежала брошюра из Африканской методистской епископальной церкви Сиона — «Матери всех церквей», как называли её большинство прихожан.
— Я должен спросить: кто сказал вам искать меня здесь?
Его голос слегка дрожал.
Он казался ещё более обеспокоенным, чем вчера в участке, если такое вообще возможно.
Я не хотел признаваться, что это был репортёр «Таймс» — по крайней мере, пока — и ответил просто:
— Это был человек, также вовлечённый в расследование. Он посоветовал поискать вас здесь для дальнейшего опроса.
Меня пронзила мысль: если Райли и Богарти знали об истинном местонахождении По, то были ли они в курсе, какой приём меня здесь ожидает?
Если да, то они явно хотели меня запугать.
Но в этом не было смысла.
Значит, они получали извращённое удовольствие, сталкивая меня с ситуацией, с которой даже более опытный сотрудник полиции сталкивается далеко не каждый день.
Тимоти поморщился.
— А я был так осторожен. И откуда кто-то мог узнать про мои отношения с Уолтером?
Он вдруг резко выпрямился и запаниковал.
— Люди в театре тоже знают?
— Я им не говорил, — мягко ответил я.
Он застыл испуганно и уставился на меня.
Я попытался сравнить этих двух человек: тихого, озабоченного Тимоти, которого я опрашивал вчера, и Тимоти, сидящего передо мной сейчас — всё ещё робкого, но живущего такой жизнью, которая шокировала бы и человека, далёкого от пуританских взглядов.
В том числе и меня.
Несмотря на то, что я верил, что каждый может распоряжаться своей жизнью так, как ему вздумается, к такому я готов не был.