– Их тоже пригласили? – Лилия пригубила шампанское.
Она пила маленькими глотками, чтобы не вызвать еще больше пересудов.
– Ольховы часто их приглашают, но они не всегда приходят, – задумчиво ответил Эдуард. – Они единственные не подвергли Савельевых изгнанию.
Лили заметила, что брат не сводит взгляда с Вероники, и в его глазах читается сожаление.
– После твоих слов становится страшно. Неужели люди настолько прогнили, что для них деньги – это показатель человечности?
Эдуард встряхнул головой, вырываясь из мыслей, и обнял Лилию за плечи:
– Не для всех. Но у тех, кто поднялся на самый верх, гораздо больше шансов упасть. В отличие от остальных, кто никогда не стремился сюда.
– Твоя философия заставляет задуматься.
Лилия проводила взглядом Веронику. Та вышла на террасу и спустилась в сад. Вероятно, в тени деревьев она хотела скрыться от осуждения.
– Ты знаком с Вероникой?
Эдуард растерянно провел ладонью по волосам:
– С чего вдруг такой вопрос?
– Не увиливай. Я видела твой взгляд. Вы знакомы, иначе бы ты не жалел ее. – Лили чуть ли не прижала брата к стене.
– Ну, знакомы. Поверхностно. Какая разница? Отец удавится, если узнает, что я общаюсь с Савельевой.
– Тебя никогда не волновало мнение отца.
– Будь это так, я бы не пришел сюда, – возразил Эдуард.
Лилия уставилась на пузырьки в шампанском. Последнее время ее переполняла усталость от постоянного контроля Александра Николаевича. Но худшее заключалось в том, что выхода нет. В ее глазах он оставался нерушимым идеалом, которому подчинялись все, в том числе и она.
– О! Дорогие мои, как вам праздник? – Госпожа Ольхова наконец заметила их.
Платье развевалось вокруг нее, словно серое облачко, на котором она летала.
– Чудесно. Дивный оркестр, скажу я вам. – Эдуард мгновенно включил режим джентльмена.