Убить Ангела

– Может, ты и имя ему дала, как мечам в «Игре престолов»?

– «Ничего ты не знаешь, Джон Сноу».

Данте застыл от изумления:

– Ты смотрела сериал? Ты?

– Забыл, что я два месяца в больнице провалялась? Надо же мне было чем-то заниматься, – насмешливо сказала Коломба. На самом деле сериал ей понравился, и она до сих пор смотрела его в свободное время, хотя частенько не могла вспомнить, кто кому родственник и кто на чьей стороне. Хорошо ей запомнилась только девица с драконами, которая трахала всех красавчиков. – И нет, я его не назвала. В нашу эпоху это не принято. Еще вопросы?

– Я просто удивлен, что, когда копа отстраняют, ему оставляют личное оружие.

– Почему нет? Мне не предъявлено каких-либо серьезных обвинений, – рассердилась Коломба.

– Может, серьезное преступление ты совершишь как раз с помощью личного оружия. – Данте ухмыльнулся и проглотил две таблетки разного цвета и формы, запив их водкой из мини-бара. – Иногда я спрашиваю себя, как человечество до сих пор себя не угробило.

Коломба положила пистолет на прикроватную тумбочку рядом с потрепанной книжкой «О дивный новый мир» Олдоса Хаксли и выключила свет.

– Спи давай, – сказала она, разделась и, оставшись в майке и трусиках, забралась под одеяло.

Данте прекрасно видел в темноте, к тому же в комнату падал свет с улицы. Надо было, конечно, отвернуться, пока Коломба готовилась ко сну, но ему это не удалось. Вытянув руку в открытую дверь, он мог бы к ней прикоснуться. Разумеется, ничего подобного Данте не сделал, но был рад, что Коломба сейчас его не видит. Не обязательно было разбираться в микродвижениях и языке тела, чтобы прочесть эмоции на его лице.

«Ты превращаешься в маньяка».

Данте всегда вел себя с Коломбой так, словно оба они были бесполыми: такое поведение казалось ему наиболее уместным, но стоило все больших усилий. От малейших ухаживаний его удерживала уверенность, что он ей неинтересен, да и опыт подсказывал, что их отношения закончились бы провалом. Пожалуй, предлог, под которым девушки по всему миру отказывают непрошеным воздыхателям, не так уж и надуман: иногда влюбленность действительно разрушает дружбу.

И все-таки с некоторых пор – точнее, с момента, когда их снова свел недавний теракт, – помимо физического влечения, его одолевало новое чувство, остававшееся безымянным только потому, что Данте не желал давать ему имя. И он никак не смог бы назвать его дружеским.

Поворочавшись на раскладушке, Данте закурил последнюю сигарету.

«Какой бред. Можно подумать, тебе мало неприятностей».

Он задумался о другой женщине, вызывающей у него гораздо менее сладкие сны, чем Коломба, а заснув, увидел перед собой ведьму с голубым языком.

Данте не мог знать, что ведьма в это время работала не покладая рук.

4

Зная, что слишком сильная боль может свести с ума, Гильтине периодически выключала пламя и переходила к сдавливанию и удушению. Она действовала осторожно, чтобы не сломать Пеннелли кости. За последние часы мужчина не раз терял сознание, но упорно придерживался своей версии: он ни с кем ее не обсуждал, никому о ней не рассказывал. «Мне это было невыгодно», – выговорил он, давясь слезами и рвотой, когда Гильтине вынула носок у него изо рта. Она сунула носок обратно и подставила раскаленную плитку ему под мышку. Таксист изогнулся в беззвучном крике.