– Отпусти ее, – сказала Коломба. – Или все плохо закончится.
– Если ты уверена, что убьешь меня наповал, стреляй. Потому что, если у тебя не получится, я прирежу ее, как свинью. – Журналист крепче притиснул к себе Бригитту, и она с отвращением почувствовала, что к ее ягодицам прижимается эрегированный член. – А может, еще и отжарю, пока она умирает. Всегда хотел попробовать.
Он провел языком по шее Бригитты, и она содрогнулась от омерзения.
– Иди на хер, – сказала она.
Андреас прижался к ней еще теснее:
– Продолжай, ты меня заводишь.
Сидящий на диване Максим смотрел на Андреаса, прищурив здоровый глаз.
– Я знавал немало таких, как ты.
– Да неужели? И какими же они были?
– Когда я с ними расставался – мертвыми.
Андреас рассмеялся:
– Жаль, то золотое времечко прошло, а? – Он повернулся к Коломбе. – У тебя три секунды.
Коломба искоса посмотрела на Данте. Тот кивнул. Он не сомневался, что Андреас исполнит свою угрозу. Тогда она положила пистолет на пол и подтолкнула ногой под старый сервант, где журналисту было до него не дотянуться.
– Что дальше?
– Дальше мы придем к соглашению, – сказал Андреас, продолжая прижимать осколок к усеянному кровоточащими порезами горлу Бригитты. – Вероятность, что вам, идиотам, удастся остановить Гильтине, так мала, что ее и рассматривать нет смысла. А значит, я должен ублажать ее, пока она не отбросит копыта от фигни, которую прячет под бинтами.
– И как ты намерен это сделать?
– Лучше всего было бы убить тебя и твоего дружка-аутиста, – сказал Андреас. – Но это может оказаться сложновато. Поэтому мы вместе сделаем одно доброе дело, а потом разойдемся, как в море корабли.
– Ты хочешь убить Максима, – сказал Данте.
– Думаешь, мы тебе позволим? – спросила Коломба.
– С точки зрения Андреаса, его план совершенно рационален, – сказал Данте. – Нас свяжет общая тайна, и ни один не сможет сдать другого. А у Гильтине не останется причин нам мстить.