Убить Ангела

– Он знает, что происходит.

Россари поднял молодого человека над полом и прижал к стене.

– Кто стоит за нападением? – спросил он.

Эйфория Франческо почти улетучилась. Ее сменили тревога и растерянность. То есть он и раньше был растерян, но только сейчас начал это понимать.

– Может быть, это Гильтине, – сказал он. – Она на вас злится.

– Кто такая Гильтине? – озадаченно спросил Россари.

Прежде чем молодой человек успел ответить, стена за его спиной разлетелась вдребезги под ударом железной столешницы. Франческо упал затылком на зазубренное стекло. Осколки вонзились в костный мозг между вторым и третьим позвонком. Сын Паолы Ветри почувствовал отрешенность, которую до него испытывали тысячи казненных на гильотине: казалось, он полностью замкнут в своей голове. Кислотно-зеленая тень перемахнула через его тело и ворвалась в кабинет, двигаясь так быстро, что Франческо не успевал следить за ней своими угасающими глазами. Воздуха не хватало. Он попытался вдохнуть, но легких уже не было, и миг спустя он тоже перестал существовать.

Оборванная, всклокоченная, раненая Гильтине стояла перед Ван Тодером. Платье пропитала кровь, хлещущая из пулевого ранения в ее правом боку. Между ними лежали трупы троих телохранителей. Отброшенное в галерею тело умирающего Россари слабо подергивалось.

– Ты Девочка, верно? – спросил основатель по-русски, глядя на нее как на редкую драгоценность. – Максиму не удалось тебя убить. Да и кому это под силу? Ты особенная.

Гильтине уже занесла было охотничий нож, вырванный у одного из охранников на лестнице, но, услышав его голос, беспомощно упала на колени. Она дрожала, словно грешник, услышавший глас Божий в Судный день, или пес, на которого кричит хозяин. Голоса мертвых в ее голове, самоконтроль, воля – все растаяло без следа. Она снова стала двухлетней девочкой, которую надзиратели оторвали от груди кормилицы и впервые отвели в так называемую амбулаторию, где мужчина, обладавший абсолютной властью над жизнью и смертью узников, впервые ремнями привязал ее к койке.

Ван Тодер не переехал в ЮАР по окончании апартеида. Ван Тодер родился в день распада Советского Союза, когда некий ученый решил, что его исследования будут пользоваться спросом в новую эпоху, влекущую за собой новые войны и потребности в механизмах контроля.

Над Гильтине стоял Александр Белый – наследник Павлова и тюремщик, создавший в украинской глубинке земной ад, существовавший до тех пор, пока его не уничтожила другая, радиоактивная преисподняя.

24

За стенами зала для торжеств разразился хаос. Охранников и карабинеров отвлекли выстрелы, раздавшиеся со стороны внешней лестницы, и размахивающему ножом французу удалось расчистить себе путь. Теперь входную дверь ему преграждали всего трое гражданских.

Француз облизнул окровавленные губы и, занеся нож, как байонет, кинулся к ним. Таким его и увидели вышедшие на площадь с прилегающей улицы Коломба, Данте и Лео.

– Гильтине спустила своих псов, – в ужасе выдохнул Данте.

В толпе были десятки раненых. Кто-то бросался в канал, пытаясь спастись вплавь.

– Стоять! – одновременно закричали Коломба и Лео, выхватив оружие, но вместо ответа француз, как дикарь, вскинул над головой нож.

Оба спустили курки. Пуля Лео угодила французу в живот, и он, перевалившись через парапет, упал прямо в пришвартованную лодку.

«Никогда в жизни так не развлекался», – успел подумать француз перед смертью.