Девушка из моря

– Спасибо вам.

Меня все больше начинал занимать вопрос, кто же именно откликнулся первым на мое исчезновение. И мне хотелось, чтобы они скорее сообщили мне, кто это.

– Ваши данные уже занесли в нашу социальную сеть. Сегодня их также опубликуют в местных газетах и передадут в новостях по нашим телеканалам, – добавила сержант Райт, – поэтому, если версия с пропавшим человеком окажется тупиковой, я надеюсь, что благодаря средствам массовой информации мы получим более достоверные отклики. Пока мы решили не обнародовать вашу фотографию. Придерживаем ее до более определенной ситуации.

Я задумалась о сегодняшних газетных новостях, излагавших мою историю, о дикторах местных телеканалов, сообщающих о «выброшенной на берег женщине». И мне вдруг захотелось забраться под одеяло и спрятаться от всех, накрывшись с головой.

– Я понимаю, насколько вы ошеломлены, – сказала сержант Райт, практически угадав мои мысли, – но вам не стоит переживать или пытаться что-то делать. Просто отдыхайте, пока мы задействуем все наши службы и возможности. Поверьте, мы сумеем выяснить все необходимое.

Я кивнула, благодарная за ее добрые слова, однако мне также хотелось, чтобы они скорее ушли и оставили меня в покое. Ужасно мучительное положение. Мне правда необходимо хорошенько выспаться.

После их ухода я наконец закрыла глаза, но в голове моей навязчиво крутилось имя Мия Джеймс, и я с тревогой раздумывала, действительно ли меня так зовут.

Глава 4

Я прикрыла глаза под ярким светом больничных светильников и поморщилась от резкого запаха антисептика, такого сильного, что его привкус ощущался даже в горле. Все мое тело начало нервно пульсировать, меня уложили на стол томографа, под шею подложили валик и голову зафиксировали ремнями. Я предпочла не слушать музыку, поэтому теперь в приборных наушниках слышала только пульсацию собственной крови и удары сердца. Изредка мое приглушенное уединение нарушал голос рентгенолога, и тогда в наушниках слышались его указания или ободрения.

Из-за пары шишек на затылке и амнезии врачи решили проверить с помощью этого магниторезонансного томографа, не появилось ли в моем мозге каких-то повреждений или аномалий. Доктор Лазовски заверила меня, что такое сканирование является «самым обычным методом обследования». Но с этого-то, по-моему, все и начинается. Самым обычным это обследование бывает до тех пор, пока что-то не обнаружат; после этого все обычное закончится.

Я глубоко вздохнула, когда этот стол начал автоматически заползать в камеру аппарата, похожую на пончик с дыркой для начинки. Моя голова будет находиться в этой нише, пока будут сканировать внутренности моего мозга. Ей-богу, это потрясающе умное устройство, и если бы я меньше волновалась, то подивилась бы такой фантастической технике. Но я жутко боялась, мое дыхание стало затрудненным и прерывистым, сердце бешено колотилось, кровь со свистом пульсировала в ушах, готовая, казалось, выплеснуться наружу.

– Отлично, вы держитесь молодцом, – услышала я голос рентгенолога.

Я лежала, сцепив руки на животе. Ладони вспотели. Внезапно мне представился жуткий образ крематория и какой-то гроб, неумолимо двигающийся по конвейеру к красному занавесу, за которым скрывается пылающая кремационная печь. Меня охватило ошеломляющее желание вскочить и убежать. Нет, надо думать о чем-то другом. Думать о чем-то другом. К моей голове приблизился датчик томографа.

– У вас все хорошо, – опять произнес голос, – мы почти готовы и сейчас сделаем несколько изображений.

Деловой, серьезный голос пробился через мой страх. «У меня все хорошо, – мысленно произнесла я. – Они просто сделают несколько фотографий, и все закончится».

Меня предупредили, что аппаратура будет шуметь, но даже с ушами, закрытыми наушниками, я все-таки вздрогнула. Хорошо еще, что мне зафиксировали голову ремнями. Я сосредоточилась на дыхании. Закрыла глаза и постаралась отбросить страх. Думать о чем-то успокаивающем. Ведь это обследование поможет мне. Все люди здесь хотят помочь мне. Спокойный вдох и выдох, стук моего сердца замедлился, страх уменьшился. Невероятно устроен мозг – он способен довести человека до безумия или подарить успокоение. Расслабившись, я попыталась представить умиротворяющую картину. Мне представилось море, но его вид успокоил меня, не внушив чувства страха. Я увидела пятнистый солнечный свет, играющий на чернильно-синих волнах. Я слышала их успокаивающий и тихий плеск. Ощутила тепло солнечных лучей на коже. Это чистая фантазия? Или воспоминание?

Остаток процедуры прошел нормально, и я даже не успела осознать, когда она закончилась.

Я уже сижу в палате на кровати, листая старые журналы. Меня одолевает беспокойство. Мне скучно. Я прогулялась по больничному саду. Посидела в кафетерии. Побродила по коридорам. Зашла в телевизионную гостиную, где показывали бесконечные новости. Мне думалось, что я смогу увидеть себя по телевизору, но после часового просмотра гнетущих мировых бедствий отказалась от этой идеи и покинула эту комнату. Я предпочла бы переодеться в более цивильную одежду. В этих благотворительных пижамах я кажусь себе больной, хотя уже чувствую себя здоровой. Безусловно, здесь, в больнице, я долго не выдержу. Я валяюсь на кровати, хотя на самом деле мне даже не хочется спать. Но куда я пойду? Я же не представляю, где живу.

Бездельно сидя на кровати, я поглядываю на медсестер, все они доброжелательно и деловито ходят по палате, помогая больным. Доктор Лазовски сказала, что опасность миновала. Мой водный баланс восстановился, и отпала опасность инфекции в легких. Очевидно, я полностью здорова. Она сказала, что у меня все в порядке. В порядке? Как же у меня может быть все в порядке, если я до сих пор не знаю, кто я? Через пару дней будут готовы результаты обследования на томографе. Может, они прольют свет на то, что случилось в моей голове.

Полицейские больше не приходили, поэтому, возможно, их версия оказалась тупиковой. Может, настоящая Мия Джеймс уже нашлась целая и невредимая и воссоединилась с любящей семьей. Или, возможно, ее пока так и не нашли. Вздохнув, я отложила журнал в сторону и легла на кровать. Повернувшись на бок, я взглянула в окно на кирпичную стену, на поникшие от жары цветы. На ограду опустилась чайка. Она скосила взгляд в мою сторону, и я тоже пригляделась к ней. Большая птица. Она выглядит спокойной, уверенной в себе. У нее нет имени, но она знает, кто она такая. Она знает свое место в этом мире.