– Ты? – Он поднял брови. – Что ты? Явилась сюда позлорадствовать? Извиниться? Поплакаться?
– Ты пытался убить меня. – Я смахнула очередную сбежавшую слезу.
– Да. Пытался. Но можешь ли ты, по чести, обвинять меня? Ты убила мою жену. И грозила обвинить меня в ее убийстве. Разве этого недостаточно, чтобы довести человека до безумия? – Он вдруг вцепился в края стола напряженными побелевшими пальцами.
– Я любила тебя, – промямлила я.
Даже сейчас, когда он излучал ненависть, я вглядывалась в него и мечтала, чтобы он по-прежнему любил меня. Мечтала, чтобы он признался в этом, несмотря ни на что, признался, что он еще хочет быть со мной. Внезапно я осознала, что именно поэтому пришла сюда. Посмотреть, может ли у нас все получиться. Но он не хотел даже попытаться.
– Мия, ты не любишь никого, кроме себя. Ты больна. Обманываешь саму себя. Ты чертовски опасна. Это тебя следовало изолировать от общества. Не меня. – Его пальцы выпустили край стола, плечи поникли. – Только Сьюки и поверила мне. Почему, собственно, ты не могла рассказать правду твоей драгоценной полицейской даме, сержанту Райт? Она могла бы понять. Ты могла бы объяснить ей, что это был несчастный случай. Такое признание облегчило бы жизнь нам обоим.
Он посмотрел на меня умоляющим взглядом, яркими, полными непролитых слез глазами. Его руки дрожали. Он спрятал их под стол на колени.
– Еще не слишком поздно, – прошептал он, наклоняясь ко мне, – ты можешь изменить показания. Пожалуйста. Ты не представляешь, каково это – жить здесь. Не знаю, выдержу ли я. Девятнадцать лет… Я не смогу…
Мне не хотелось его слушать. Он опять пытался пробудить во мне чувство вины. А я пришла сюда посмотреть, сможем ли мы еще устроить общее будущее. Сказать ему, что буду ждать его. Но он опять завел старую песню. Обвинял меня в том, что я не признавала за собой ни малейшей вины.
– Тебе хватит сил, – возразила я, – ты все выдержишь. А я могу снова навестить тебя. Мы могли бы…
– Нет. – Он покачал головой. – Сил у меня не хватит. Я не создан для такого заведения. Мне необходимо вернуться домой. Обратно к моей реке. Подальше от тюремного ада. Вытащи меня отсюда, Мия. Только тебе они могут поверить…
Я встала, потрясенная волнением, прозвучавшим в его голосе. Я ошиблась. Пришла слишком рано.
– Прости, Джек. Мне пора уходить.
– Нет! – вскричал он, привлекая к нам внимание других посетителей и заключенных.
Тюремный надзиратель быстро направился в нашу сторону. Но я кивнула ему, показывая, что все нормально. Однако теперь он начал следить за нами. Следить за Джеком.
– Нет, – спокойнее повторил Джек, – не уходи. Посиди еще.
Я опустилась на краешек стула. Напряженно сцепив руки.
– Тебя совесть не мучает? – прошипел он, его лицо покраснело. – Мия, просто расскажи им правду.
Я покачала головой. В этот момент он был не похож сам на себя, его лицо до неузнаваемости исказила ярость.
– Прости, – вновь вставая, сказала я.