– Да, три дня. В качестве свидетельницы.
– Иногда, – сказал Веллер, – важно суметь покончить с тем, что ты не можешь изменить, чтобы освободить место для чего-то нового.
– Спасибо за хороший совет, господин психолог.
Он почувствовал, что ему сделали выговор.
– Я не твой бывший муж, Анна. Это он был психологом. А я детектив – пусть и далеко не такой хороший, как ты, но все же…
Он попытался ее развеселить. Только сейчас, когда он бегло поцеловал ее, как брат целует сестру, она заметила, что ее пижама промокла насквозь и неприятно липнет к телу.
Она пошла принять душ.
Веллер не хотел засыпать, чтобы быть готовым продолжить разговор. Она пробыла в ванной необычно долго. А потом отправилась в сад – голой, с влажной горячей кожей.
Он наблюдал за ней.
«Начало декабря, а моя жена разгуливает нагишом по саду. Ничего не поделаешь, – подумал он. – Мужчины и не должны понимать женщин, вполне достаточно их любить».
Она не стала включать на улице свет. Этого было не нужно. В ясном ночном небе сияли звезды. Свет уличного фонаря обводил полукругом часть сада до грушевых деревьев. Больше всего ей сейчас хотелось сходить в сауну-бочку, которую ей подарил на день рождения Веллер, но потом не смог за нее заплатить, потому что опять обанкротился. Все равно, отличный подарок, подумала Анна Катрина. Достаточно места для четырех человек, и острая крыша сверху, которую Веллер называл «стук дождя в а-миноре», потому что она очень красиво звучала в сильные дожди.
Но для сауны сейчас было уже слишком поздно. Сперва Анна Катрина специально прошлась по влажной траве, ощутив ее босыми ногами, а потом уселась в сине-белое полосатое пляжное кресло, к счастью, все еще оставшееся на террасе. Ткань была влажной от росы и холодной. Запрокинув голову, она смотрела высоко в небо и мысленно проводила линии от звезды к звезде. И снова почувствовала, что отец совсем рядом.
«
Она невольно рассмеялась. Да, именно так ей говорил тогда отец. И не раз. Он жалел, что не может поговорить со своими кишечными бактериями. Но однажды, подхватив тяжелый желудочный грипп, он прошептал ей:
– Хоть я и не могу поговорить со своими кишечными бактериями, мне кажется, сейчас они хотят мне что-то сказать. Только я никак не могу понять, что именно.
– Ешь больше лакрицы, – прошептала она ему в ответ.
Она не знала, как долго просидела голой в саду. Но постепенно ей стало холодно, и она вернулась в дом. Храп Веллера был слышен еще в гостиной. Она взяла шерстяное одеяло и улеглась с ним на большой диван. Отсюда было видно книжный стеллаж. Ей очень захотелось снова заглянуть в свои детские книги. Только она колебалась между «Пиццей и Оскаром» Ахима Брёгерса – она любила эти истории про маленькую круглую девочку и большого слона, который постоянно сбегал из зоопарка, – и «Поцелуем папы-ежа» Ульриха Маскеса.
Она взяла обе книги, положила их на себя, словно щит, и заснула.
Даже в служебном порядке узнать, в какую тюрьму был отправлен убийца отца Анны Катрины, оказалось не так-то просто. В Ганновере, где она хорошо знала нескольких человек, он пробыл всего шесть недель, а потом его перевели. Анна Катрина сказала, что должна допросить его в качестве свидетеля. И выяснила, что в конце концов его поместили в тюрьму в Целле и там он умер.
Его кремировали уже почти два года назад.
ebooksa