Неоновые росчерки

— Они уехали из Москвы, — вздохнув, ответил Бронислав.

Я и Стас одновременно взглянули на Коршунова. Тот со странным флегматичным безразличием глядел куда-то вдаль.

— Что? — снова переспросил Стас. — К-куда?.. Зачем?! Что вообще здесь твориться?! Кто-то из вас может мне объяснить?

И тогда я решилась. Я рассказала. Всё, кроме того, что Гудзевич заставил моего дядю помогать ему.

Стас выслушал меня тихо, с мрачным спокойствием. Он стоически вынес всё, что я рассказала ему о Рите и то, что пересказала ему из наших с ней последних диалогов.

— Вот, значит, как… — проговорил Стас, выслушав мою историю.

Я вновь пугливо нервно сглотнула и боязливо посмотрела на Корнилова. Сердце в моей груди тревожно скакало вверх-вниз, как на скакалке или на батуте.

Стас не смотрел на меня, его взгляд был устремлен в окно. Я видела, что Корнилов пытается осознать рассказанное мною.

— Значит, Гудзевич… — проговорил он.

Я увидела, как правый кулак Стаса сжался.

— Ладно, — кивнул он и посмотрел на меня.

От его взгляда у меня, на миг, остановилось дыхание.

— Где они?

Я беспокойно оглянулась на Брона. Он должен сказать. Я сама ведь точно не знаю. Мы договаривались, что он скажет…

— В надёжном и безопасном месте, — не глядя на Стаса, отстраненным голосом произнес Бронислав.

Меня пронзил шок! Я во все глаза уставилась на Коршунова.

— Брон!.. — воскликнула я. — Скажи ему! Мы договаривались! Ты обещал!..

— А ещё мы обещали Рите, что не скажем ему, — каменным голосом напомнил Коршунов.

— Это я обещала! — воскликнула я, со слезами глядя на Коршунова.

Да что он творит! Что на него вообще нашло?! Мне показалось, что у меня под ногами пол начал покачиваться из стороны в сторону. Всё-таки, я совершила ошибку… И, возможно, роковую.