Неоновые росчерки

22
18
20
22
24
26
28
30

Но неожиданно, страх погибнуть, здесь, в этом безымянном доме деревенской окраины, придал ей силы.

Какого чёрта, подумала Анжелика с внезапной злостью и возмущением.

Её только двадцать, она ещё ничего не успела, ничего не сделала! Не побывала в стольких странах! Не стала суперизвестной и успешной журналисткой! Не стала дочкой, которой могли бы гордиться её родители! Не смогла обеспечить будущее своему братику, Гене, и… ничего… Она ещё не успела ничего! Совсем ничего в этой, такой короткой, но потрясающей жизни! Она её даже ещё толком не видела, а только собиралась!

Неужели она позволит вот так вот умереть своим мечтам вместе с собой?! Неужели?..

— «Нет уж! Не дождётесь!» — яростно подумала Анжелика.

Она ринулась вперёд, схватила со стола все найденные документы, сложила вдвое, наскоро свернула их в трубку, торопливо перетянула двумя резинками для волос и сложила в свою сумочку.

Шаги уже были у самой двери. Анжелика обратила свой взор на одно из окон чердака. Она ринулась к одному из них и быстро открыла его. Ночь холодными ладонями взяла её за лицо и ледяным ветром сдула прядь волос с лица. Корф, сбивчиво дыша, посмотрела вниз.

В дверь, которую она забаррикадировала перевернутым столиком, крепко ударили, затем ещё раз и ещё. Анжелика порывисто оглянулась. От следующего удара жалобно звякнули дверные петли и вздрогнул столик, подпиравший дверь.

Удары не прекращались. Убийца, ногой или плечом, намеревался высадить дверь. Эту хлипкую старую дверку, которая была единственным препятствием между ним и Анжеликой.

Корф с дрожащими от ужаса губами, вжалась в стену возле окна, снова посмотрела вниз. Оттуда, в мигающем свете полицейских мигалок, смотрела высота десять-двенадцать метров. Корф поняла, что у неё нет другого выбора. Она поставила ногу на подоконник, затем забралась уже вся. Впиваясь пальцами рук в оконную раму, она высунулась из окна чуть дальше и посмотрела по сторонам.

Прямо под окнами чердака пролегал кровельный карниз. Он был с наклоном, но все же почти пологий. На него можно было встать, если действовать осторожно, добраться до полукруглого маленького балкончика. Его маленькая отдельная крыша вырастала прямо из стены дома и была достаточно недалеко, чтобы на неё можно было перелезть с карниза. А затем перебраться и на сам балкон. Мимо которого тянулась сточная труба с широкими полосками креплений, по которым вполне можно было спуститься вниз.

Анжелика уже готова была решиться спустить правую ногу на карниз, когда вдруг поняла, что больше не слышит ударов дверь. Девушка настороженно обернулась, внимательно и опаской глядя на закрытую дверь.

Почему он больше не ломится сюда? Почему она не слышит ударов?

Ответ пришел быстро: на крыши что-то стукнуло, затем ещё раз.

Анжелику как будто ужалили. Девушка стремительно соскочила с подоконника. Запоздало сообразив, захлопнула окно.

Гулкие быстрые удары уже прозвучали над её головой: он рядом, над ней, на крыше!

Она увидела на стекле окна мелькнувшее темное пятно и рванула к двери.

Столик, который она здесь уронила, оказался на удивление тяжелым, когда она насилу подняла его и откатила от двери.

Вылетая из чердачного помещения, Анжелика услышала за спиной звон бьющегося стекла. Девушка стремглав, едва не падая, слетела вниз по ступеням. Она была уже на первом этаже. Не останавливаясь, Корф изо всех сил мчалась к спасительному выходу.

Отрезвляющим шоком прозвучал робкий и почти нежный звук музыки. Анжелика истошно и дико заорала, одновременно затыкая уши пальцами. Она кричала специально, чтобы заглушить зловещую музыку флейты. Она видела, что случилось с теми полицейскими, после того, как они услышали мелодию флейты.