Неоновые росчерки

22
18
20
22
24
26
28
30

Внутри огня я увидела знакомую расцветку. Меня тут же пронзило лихорадочным нервным возбуждением.

— Стас! — воскликнула я. — Рубашка!..

Но Корнилов уже и сам прыгнул к огню, на ходу поднимая из снега случайную палку. Стас молниеносно вонзил палку в пламя и рывком выбросил на снег полыхающую клетчатую тряпку.

Корнилов носком ботинка забросил на клетчатую рубашку снег и начал затаптывать пламя. Рубашка погасла.

Стас несколько мгновений с хмурым видом смотрел на полусгоревшую гигантского размера клетчатую рубашку, а затем медленно перевёл на меня взгляд.

Я посмотрела в его серебристо-серые глаза и увидела, что Корнилов глубоко потрясен. Он ко многому привык, за время наших совместных расследований, но только не к такому.

— Ещё скажи, — медленно проговорил он, — что ты видела это пламя в его воспоминаниях…

Он кивнул на клетчатую обгоревшую тряпку, в которую превратилась рубашка.

— Да, — кротко и тихо ответила я.

Стас шумно вздохнул, на миг зажмурился и открыв глаза покачал головой.

Затем обернулся на бодро и ярко полыхающий костёр.

— Когда мы пришли, всего несколько минут назад, здесь было холодное кострище, — нарочито спокойным тоном проговорил Стас.

— Да, — снова едва слышно, повторила я и посмотрела на огонь.

Меня за спину обнимал щекотный влажный холод, касание морозного шепота взбиралось по коже шее и пряталось в волосах.

Невозможно. Не реально… Так не бывает! Это, чёрт побери, нарушает все известные и допустимые границы восприятия!

Но… тем не менее, здесь и сейчас, это случилось.

Часть воспоминания, часть прошлого, внезапно стала частью настоящего.

Корнилов тоже смотрел на огонь и задумчиво хмурился.

Я понимала, что Стас неумолимо пытается найти хоть какое-то логическое и закономерное объяснение этому явлению. Но ни я, ни Стас не знали, как это объяснить. Даже теоритически. Не было даже предположений.

У нас на руках был лишь очевидный факт — часть моего видения, внезапно и резко стало явью. Стало частью реальности. Нашей реальности.