— Я… я н-не знаю… — прохрипел Токмаков.
Страх смешивался с приступами боли в теле. Вацлав с трудом мог соображать.
— Это не тот ответ, за которым я пришёл, — с этими словами Датский медленно, но жестко надавил на одну из ран Вацлава.
Токмаков зажмурился от боли, сдавленно замычал. Датчанин, зажав ему рот, надавил сильнее.
— Напоминаю, кретина кусок, у тебя в сейфе содержались бумаги, изобличающие подробности твои общих дел с корпорацией «Медеор». Ты хоть понимаешь, что сделают с тобой и с твоей семьей, если эти бумаги попадут не в те руки?
Да, Вацлав понимал, но ему было трудно сосредоточиться и вспомнить все происходящее. Все его воспоминания затмевала боль и страх за Клима. Он до сих пор точно не знал, что с его женой и сыном, и со всеми остальными родственниками.
— Теб-бе… лучше… спросить тех… — Вацлаву с трудом удавалось произносить слова.
— Кого спросить? — вскинул брови Вацлав. — Тех малолетних бандюг? Хочешь сказать, что это они забрали бумаги? Да? Я должен в это поверить? Вацлав…
Датский изобразил отчаянный вздох.
— Я знаю, что Прохор Мечников и его друзья, пришли мстить тебе. Понимаешь? Тебе, Вацлав! Откуда им знать, что лежит у тебя в сейфе?! С чего им вообще туда лезть?!
Вацлав хотел ответить, но поперхнулся и закашлялся. Раны вокруг рта, на лице обожгло болью. Токмаков почувствовал, как по коже лица медленно заструилась кровь.
— Чёрт бы тебя побрал, Вацлав, — проворчал Датчанин.
Он взял с тумбочки стакан с водой, затем встал из кресла и помог Токмакову приподняться. Датчанин поднес к губам Вацлава стакан с водой и тот с жадностью начал глотать воду.
— Полегчало? — спросил Датчанин, когда Вацлав вдоволь напился.
Тот едва заметно кивнул.
— Тогда говори.
— Они угрожали моему сыну, — Вацлав только сейчас сумел это вспомнить.
— И?мнадавил Датский.
— И я сказал… пароль.
Датчанин несколько секунд, с каменным лицом и тяжелым взглядом молча смотрел на Вацлава.