Мой пульс звучал так, будто кто-то нервно и часто барабанил пальцами по поверхности стола.
Вкрадчивое и недовольное покашливание Леры, заставило Мирбаха отвести взгляд от моих глаз.
— Полагаю, до ночи вам обеим не стоит покидать мой особняк. Люди Гудзевича будут следить за домом и… ждать когда вы уедете.
Мирбах вздохнул, бросил на меня ещё один взгляд и цокнул языком.
— Не добравшись до вашего дяди, они попробуют достать вас, Вероника. Вы — слабое место Гарма. Единственное, его слабое место, помните об этом, потому что Гудзевич и его псы — об этом помнят и будут ждать. Этот паскудник умеет быть терпеливым, когда нужно.
Он вздохнул и, взяв поднос с пустыми чашками, направился к двери.
— Мой дом к вашим услугам, а мой дворецкий и слуги уже подготовили для вас ванную. Я подумал, вам захочется принять ванну или душ. Располагайтесь и отдыхайте, юные леди.
Мирбах вышел из комнаты.
Я, пошатываясь на внезапно ставших ватными ногах, подошла к креслу и буквально упала в него.
Только сейчас я ощутила, насколько сильно меня истощили переживания и потрясения, которые я испытала за сегодня. Я закрыл глаза и тут рядом оказалась Лерка.
Логинова взяла меня за руку и обеспокоенно прошептала:
— Роджеровна… Ты как?
— Всё в порядке, — вздохнула я и посмотрела на Лерку. — Прости… прости меня, что втянула тебя во всё это.
Я опечаленно и разочарованно покачала головой.
— Я… многое знала, но… как оказалось, мне было неизвестно слишком многое о моем дяде…
Я нервно и шумно сглотнула. Лерка крепче сжала мою руку.
— Перестань, Роджеровна, — нахмурилась Логинова. — Мы это уже обсуждали. Мы «втянули» друг друга в собственные беды и проблемы ещё со школы. Так уж повелось.
Она ухмыльнулась и пожала плечами.
— Тебе не стоило садиться к самой презираемой девочке в классе, а ей не стоило защищать тебя от нападок всяких жирных коров из старших классов. Нам вообще не стоило встречаться и знакомиться, если мы хотели избежать всего, что с нами обеими произошло… и ещё произойдёт, на что лично я очень надеюсь.
— Лер… — шепнула я.