— Черт с вами, обеими, — наконец, выдохнул он. — Проваливайте.
Он обернулся к Датчанину и небрежно указал рукой на припавшего к стене парня.
— Давай его наверх, пусть отлежится…
— Шагай, — Датчанин толкнул парня перед собой и тот, ссутулив плечи, опустив голову и с трудом переставляя ноги, поплелся к лестнице.
— А вы собирайтесь, раз решили, что вам в другом месте будет безопаснее, — бросил нам Мариан. — И ещё…
Тут голос Мирбаха заметно изменился, стал вкрадчивым и полным ехидного превосходства:
— Вы же понимаете, Вероника, что я тоже много чего могу поведать миру о Сигизмунде.
Он выдержал небольшую паузу, насладился промелькнувшим в моих глазах страхом и добавил:
— Думаю, будет лучше, если мы оба будем молчать о сегодняшнем.
Я посмотрела в его серо-зеленые глаза. Даже шокированный, перепуганный и потрясенный Мариан Мирбах, остается верен себе.
Чего я ожидала?
— Полностью с вами согласна.
Мариан удовлетворенно кивнул и направился вверх по лестнице.
Я закрыла глаза и шумно, протяжно вздохнула.
Кажется, я только что подписала негласный договор. И пусть не с дьяволом, но с кем-то похожим на него по своим принципам или их отсутствию.
Я открыла глаза, Датчанин как раз вёл мимо меня русоволосого парня. У нег была обычная, не чем не примечательная внешность. Такая же, как у сотен тысяч русских парней. Но, когда он проходил в паре шагов от меня, он поднял на меня обреченный угрюмый взгляд.
И я тут же вздрогнула от мгновенного хоровода ярких, кричащих и мечущихся видений, что пронеслись у меня перед глазами.
Я охнула, прижала правую ладонь ко лбу, ощутила, какая горячая у меня кожа.
Воспоминания парня ещё кружили в моей голове. Там было все, что происходило с ним за последние пару-тройку дней.
Маски, автоматы, захват заложников, убитая женщина и сидящий на стуле, окровавленный и замученный Вацлав Токмаков.