Над городом нависало беспросветно серо-белесое пасмурное небо. С него по-прежнему опадали кружащиеся вихри снежинок.
Это уже был не тот снежный шторм, который я устроила пару-тройку часов назад, но снег продолжался…
Метель и снежные вихри, пусть и не такие бурные и яростные, как в прошлый раз, продолжали виться и кружить над столицей и пригородом.
Из-за снега, накрывающего МКАД видимость была едва ли лучше, чем в густом тумане — кружащий над дорогой снег вынуждал водителей включать фары, дворники и ехать крайне медленно, с осторожностью.
Это приводило к настоящим заторам и гигантской пробке, каких, пожалуй, Москва ещё не видела. Хуже всего приходилось там, где на дороге застряли громоздкие грузовики. Именно там дорожное движение было самым проблематичным.
Дальше пары десятков метров МКАД, в обе стороны, растворялся в снежно-туманной серовато-сумрачной пучине. И только расплывчатые красные и желто-белые тусклые огни позволяли понять, сколько впереди автомобилей.
Город был поглощен и захвачен зимой. Той снежно-бурной, ненасытной и безграничной зимой, которая пришла из-за меня.
— Господи… — выдохнула я, глядя по сторонам. — Лер, это… всё из-за меня?
— Похоже, — постукивая пальцами по рулю, ответила Лерка. — Знаешь, несмотря на то, что тебя часто сравнивают с динеевской Эльзой из Холодного Сердца, мне кажется, она тебе в подметки не годится, Роджеровна.
Лерка была на удивление спокойна и даже преисполнена какого-то саркастического веселья. Словно, она каждый видит, как люди вызывают свирепые метели, морозы и устрашающие снегопады, а на последок погружают город (хорошо если только Москву) в подобие снежного катаклизма.
— Лер, — я покачала головой, с хмурым беспокойством глядя перед собой, — это не смешно… Ты посмотри, что я натворила!.. И я понятия не имею, как вернуть всё обратно!
— Ну, может оно со временем, само уйдёт, — предположила Лерка.
Хотя, уверенности в её голосе я не услышала.
Я встревоженно поджала губы, с сожалением и чувством вины, глядя на зимнее торжество, что разыгралось из-за меня.
Мне было страшно представить, что будет, если это снежное нашествие не прекратиться без моего вмешательства. Что будет, если зима, которой в конце марта положено отступать, продлится до апреля, мая, перекинется на лето…
Я не знала, возможно ли это, я уже опасалась быть в чем-то уверенной и убежденной. Иди знай, чем теперь всё может обернутся!
Мелькнула трусливая мысль с надеждой на то, чтобы никто не узнал по чьей милости столица оказалась в снежном плену.
В моем рюкзачке ожил мобильник и настойчиво запел голосами известной группы. Я, спохватившись, достала смартфон — судя по мелодии звонил Стас — и быстро приняла вызов.
— Ника, — Корнилов говорил быстро и отрывисто, — что произошло?
Он старался оставаться спокойным, но в его голосе проскальзывали тревожные ноты.