— Чего ты? — недоуменно спросил Маслов переводя взгляд с документов на Прохора. — Что не так?
— Да разуй глаза! — рявкнул на него Прохор и вырвав первый лист из рук Маслова ткнул его другу прямо в лицо. — Это постановление из минздрава, а вот официальное разрешения из минпромторга, а вот ещё одно, а вот уведомление об открытии фиктивного счета на Кипре, на третье лицо! С**а!.. А вот это распечатки электронных писем, судя по содержанию, с судьями и сотрудниками минюста! А вот это разрешение из минфина!
— И? И что? — Слава по-прежнему не понимал.
— Это документы, изобличают всех нечистых на руку сотрудников из различных госструктур госсударства! — чуть ли не проорал Прохор. — Минздрав! Министерство финансов! Минпромторг, с**а! Куча фирм, компаний, сотрудники правоохранительных органов, судьи, директора и даже кое-кто из госдумы!.. Б**ть! Это… Это!.. В этом сейфе бумаги на огромную насквозь коррупционную, мать её, огромную преступную систему, работающую во всех отраслях страны! Всё здесь! В этом сейфе!..
Мечников не мог видеть лица Маслова, но чувствовал, что сейчас тот потрясен услышанным.
Они несколько мгновений смотрели друг на друга, когда тишину нарушил скрипучий и влажно хлюпающий смех. Прохор обернулся.
Вацлав Токмаков, улыбаясь безумной кровавой улыбкой, выдавил из себя:
— Вы все покойники! Все! Все до единого! Тупые молокососы! Вы даже не представляете каким людям, теперь, встали поперек пути!..
— Ничего подобного! — занервничал Маслов. — Мы ничего не видели! Я ничего не запомнил! Я только…
Он отшвырнул от себя бумаги, а Токмаков захихикал ещё злораднее.
— Без разницы, придурок. Тебе конец. Тебе и всей вашей безмозглой компашке. В один прекрасный день вы просто исчезнете и вас даже искать не будут. Вы… вы, долбо*бы, не просто вляпались в дерьмо, из которого не выплыть… Вы уже увязли в нем по шею. А как только станет известно, что сейф открыт…
Токмаков снова злорадно улыбнулся.
— Вас уничтожат. Уничтожат и сотрут даже память о вашем существовании!
Его сиплый смех становился все громче и все больше походил на истерику. Он смеялся, брызжа собственной кровью изо рта. Заливался безумным хохотом и не мог остановиться.
А Прохор, глядя на него, ощутил глубокое касание пронизывающего нутро мертвенного холода. Его охватила мгновенная нервная дрожь. А в следующий миг Мечников согнулся пополам и его обильно вырвало.
ИРИНА ТОКМАКОВА
Воскресенье, 22 марта.
Сверху доносилась отборная ругань Вацлава. Боясь дышать и даже шевелиться Ирина смотрела на потолок. Она старалась не слушать тихие рыдания перепуганных служанок и шепот истовой молитвы горничной.
Все мысли молодой жены прокурора Токмакова были только о сыне. Сейчас ей было все равно, что будет с ней, с мужем, со всеми этими людьми. Ей было плевать… Все чего она хотела это, чтобы ей вернули Клима. Чтобы она могла прижать его к себе, чтобы он был рядом, чтобы она могла его защитить… Но она не смогла. И не сможет.
Не сможет, пока он здесь. В голове женщины уже давно созрел отчаянный план. Она не была готова осуществить его… пока у неё из рук буквально не вырвали её рыдающего ребенка.
ebooksa