— А от Николь, значит, не балдели?
— Да ну, скажете тоже! — она расхохоталась. — Никки на учителей наплевать было. Знаете, как она от своих охранников сбегала? Гениально просто. Раз — и нет ее, они только глазами хлопают. Каждый раз что-нибудь придумывала, и давай в клуб какой-нибудь. Или просто так шлялась. А то, знаете, шляться, когда за тобой два лба топают, невелико веселье. Вот ей и приходилось изворачиваться. Она всегда была без тормозов, а в последний год вообще странная… Ну после… — девушка поморщилась, подвигала бровями. — После того случая…
— Какого случая? — Арина слегка удивилась: в материалах дела не упоминалось ничего, что подходило бы под это определение. Должно быть, школьная какая-то история. Но почему бы не послушать.
— Ну… — Лика поводила плечиками, наморщила аккуратно выведенные бровки. — Когда ее… ну когда она пропала.
— Пропала? Погоди-погоди… — насторожилась Арина. — Ты сперва сказала «когда ее», потом «когда она пропала». Ты хотела сказать, что Николь похищали?
Вдобавок к дерганью плечиками собеседница изобразила скептическую гримаску:
— Ну… она так говорила.
— Она так говорила, — повторила Арина. — То есть вы, одноклассники и друзья ей не поверили? Потому что одно дело — сочинить, что тебя королева Англии на завтрак приглашала, а похищение — это все-таки серьезно.
— Да нет, ну… — Лика ненадолго задумалась. — Поверили, конечно. Она ж действительно пропала, и надолго. Ее потом с какими-то репетиторами натаскивали — хотя Никки всегда на оценки наплевать было, — в школе тогда новый компьютерный класс оборудовали, небось, папаша забашлял, чтоб дочку до аттестата дотянули. Так-то особых друзей у нее никогда не было, но папаше наверняка хотелось, чтоб она вместе со всеми закончила. Только я сразу подумала, что про похищение она, может, и сочиняла. Может, догулялась просто, а аборт поздно уже делать было. Вот ее и сплавили куда-то, пока не… ну, вы понимаете?
Арина вздохнула:
— Более-менее.
— Ой, а че такого? Вы прям как моя прабабка — всю плешь мне проела, что девушка должна гордой быть. Ну или скромной, короче, всем должна. И главное — для жениха себя сберечь. Должна, подумаешь! Кому я должен, всем прощаю, правильно говорят. Не, не подумайте, что у нас прям в школе рожали, все ж не дуры, про безопасный секс везде ж трындят, наслушались.
— Так что там с бойфрендами у Софи и Николь было? Чтобы, как ты выражаешься, догуляться, без мальчика не обойдешься. Или без мальчиков…
Лика хихикнула:
— Ну да, эт точно! Ну… Софи вообще в этом смысле двинутая была, с одним перцем больше года обжималась. Любо-овь типа!
— И что с этой любовью потом стало?
— Ну че стало, родители в Канаду увезли. Или в Аргентину, что ли. Куда-то за океан, короче. Ну Софи поплакала и давай сублимировать. Картинки из нее так и сыпались. Ой, вспомнила! Не про любовь-морковь, а так. Придурок с фотиком за Сонькой таскался! Только это давно было.
— Насколько давно?
— Да сто лет уже прошло. Возле школы все дожидался. И щелкал, как заведенный, ну вот уставит фотоаппарат и давай. Но это ж беспонтово, вы ж понимаете, ему, кажись, охрана быстро объяснила, что так делать нехорошо. Ну он и свалил. А может, не охрана, может, самому надоело. Да, знаете, наверное… По-моему, их тогда так сурово еще не пасли, это уж после как Никки исчезла, там все жестко стало: папина машина, охранники сопровождают прям до школьного крыльца, а потом там же встречают. А вот поначалу вроде попроще было. Ну подвозили, конечно, но не так чтоб прямо конвой. Так что не знаю, может, этого придурка и не охрана спугнула. Сам куда-то делся.
— Так, может, это просто репортер какой-нибудь? Софи ведь рано известность приобрела, еще в школе.