На самом краю света фонаря можно было разглядеть Эдвина Пеша.
Эйвери опустилась на живот. Она держала пистолет прямо перед собой, готовая выстрелить. Внезапно, словно став невесомым, Эдвин принялся скакать из стороны в сторону, снова и снова, такими быстрыми кошачьими прыжками, что стал буквально неуловимой целью.
Голова кружилась. Вещество действовало, и Эйвери начала отключаться. Пистолет стал тяжелым, слишком тяжелым, чтобы удержать его в руках. Она опустила его на пол. Ее щека коснулась холодного пола, но Эйвери продолжала наблюдать за Эдвином Пешем.
Он сидел на корточках с желтыми от света фонаря глазами.
Эйвери чувствовала, как сознание покидает ее.
Он встал, выпрямился и подошел к ней.
– Тише, – произнес он.
«Только не так», – снова подумала Эйвери.
С большим трудом, упершись запястьем об пол, она подняла дуло пистолета и трижды выстрелила Эдвину в пах.
Пистолет выпал из рук.
Прямо перед ней были его ноги. Она увидела, как они подгибаются. Внезапно он упал и перекатился на бок.
Эдвин рухнул, корчясь от боли, рядом с ней. Его лицо находилось всего в нескольких дюймах от ее. Оба лежали друг напротив друга, скованные, умирающие, глядя глаза в глаза.
Его взгляд замер на ней. В этой наркотической пелене от вещества, которым он отравил ее, его глаза казались нереально огромными, словно широкие бассейны, заполненные темнотой. На губах застыла улыбка.
– Еще, – прошептал он. –
Больше он не издал ни звука, ни движения. Рот так и остался слегка приоткрытым, а глаза словно прожигали ее душу.
В голове звучало:
Где-то в коридоре раздался мужской голос:
–
Рука коснулась ее шеи, проверяя пульс. Кто-то выругался, а затем начал говорить каким-то искривленным, едва узнаваемым голосом:
– Говори со мной, Блэк. Ты слышишь меня? Постарайся выжить. Помощь уже в пути.