Мотив для убийства

Рэндалл наклонился вперед. Блеск неподдельных слез мелькнул в его глазах.

– Я знал, – прошептал он.

– Откуда ты мог знать это?

– Меня поймали, – ответил Рэндалл. – Взаимосвязь была настолько явной. Обе были студентками. Мы много раз обедали и ужинали вместе. Убийства происходили на территории кампуса. Одна из них вела дневник. Тем не менее, – сказал он с лукавой улыбкой, – я был уверен, что смогу убедить присяжных в своей невиновности, обойти детектор лжи, адвоката, всех, потому что, как ты видишь, Эйвери, я не верю в вашу концепцию добра и зла. Убийца тех двух студенток был прав в моем понимании. Он определенно помог им и всему миру. Поэтому, я действительно был невиновен в каких-либо нарушениях или преступлениях. Я был готов к освобождению и продолжению работы, только стал умнее. До того, как встретил тебя.

У него вырвался вздох.

– И что я увидел? – спросил он. – Красивую женщину, которая совершенно запуталась и отчаянно нуждалась в помощи. Ты верила, что поступаешь правильно. Ты верила, что поступаешь хорошо, и эта вера, эта якобы фальшивая вера, пожирала тебя изнутри. Ты не замечала этого, но я увидел. Единственный способ, который был приемлем… это показать тебе. Разрушить всю ложь и заставить тебя столкнуться с обломками жизни.

– Почему? – прошептала Эйвери. – Почему я?

– Разве это не очевидно? – спросил Говард. – Я люблю тебя, Эйвери.

Это заявление было слишком тяжелым для восприятия. Эйвери отвернулась и покачала головой.

«Любит? Он же сломал тебя, так ведь? – думала она. – Или он увел тебя с ненужного пути? Да нет же, – заверила она себя. – Он убийца, манипулятор, от такого не приходится ждать ничего хорошего. И к тому же, сейчас она была намного счастливее, чем когда-либо до этого».

Темнота, которая следовала за ней все эти годы, пока она была новичком в полиции, рассеялась. Теперь стало ясно, для чего ей пришлось пройти этот путь в качестве адвоката: отчаянный шаг, позволяющий оставить эту жизнь и стать тем, кем она хотела, но даже не понимала насколько.

Эйвери поднялась, чтобы уйти.

– Не уходи, – умолял Говард. – Пожалуйста, не сейчас.

– Что еще ты от меня хочешь?

– Ты так и не закончила свой рассказ, – прошептал он с кривой улыбкой на губах и горящими глазами.

– Об отце? – спросила она. – Ты хочешь знать, что же случилось?

Говард молча наблюдал за ней.

Эйвери отвернулась. Эту часть истории она никогда и никому не рассказывала: ни Джеку, ни Роуз, ни репортерам, которые пытались тогда взять у нее интервью. Она вспомнила ноги матери, лежащей в траве, кровь на ее платье и отца, стоявшего над ее головой с ружьем в руке.

Она глубоко вдохнула, закрыла глаза и приготовилась выпустить своих демонов. Эйвери не была уверена, что уже готова к этому.

– Я услышала, как они кричат, – начала она дрожащим голосом.