Джесси слегка усмехнулась.
- Поверьте мне, я Вас понимаю, - сказала она, наклоняясь к зеркалу, чтобы убедиться, что от её слёз у неё не потекла тушь.
- Спасибо, что не осудили, - сказала женщина, оглядываясь и слегка улыбаясь, поправляя причёску перед зеркалом. – Каждый из нас несёт бремя, не понятное другим, правда ведь?
Джесси кивнула в знак согласия. Она выбрасывала использованную бумажную салфетку в мусор, когда у неё по спине буквально пробежали мурашки. Что-то в полуулыбке этой женщины вызвало запоздалую вспышку её воспоминания, что-то вроде стойкого ощущения дежавю. Эта улыбка была ей знакома.
И только когда эта женщина полезла в сумочку, Джесси смогла определить, откуда она знала эту улыбку. Это была улыбка, которую она видела так много раз через стекло тюремной камеры в психиатрической клинике. И принадлежала она Болтону Крачфилду.
ГЛАВА 13
Джесси не успела отреагировать.
Прежде чем она смогла пошевелиться или даже заговорить, Крачфилд толкнул её на стену и вытащил из сумочки небольшой нож. Он поднёс его к её сонной артерии, плотно прижав кончик к её коже. Они оба смотрели вперёд, не сводя друг с друга глаз в отражении зеркала в уборной.
- Я ведь самое тяжёлое Ваше бремя, не так ли, мисс Джесси? – мягко сказал он ей на ухо своим до боли знакомым луизианским протяжным голосом.
Прямо в разгар нарастающей с бешеной скоростью паники, Джесси винила себя за то, что не узнала его сразу. Парик с химической завивкой был откровенно ужасным. А брючный костюм выглядел так, будто он отрыл его в комиссионном магазине, продающем женские вещи 80-х годов. А вблизи можно было отчётливо увидеть волосы на его руках, хоть он и побрился, загримировался и накрасил ресницы.
Она была такой вежливой, не желая осуждать этот явно пьяный, старомодный пережиток прошлого столетия, что упустила из виду очевидные знаки опасности. Пока Джесси молча смотрела на Крачфилда, она позволила раздражению взять верх над её чувствами. Оно было гораздо лучше страха.
Он равнодушно смотрел на неё, пристально разглядывал, ожидая её реакции. Девушка знала, что то, что она сейчас скажет или сделает может определить будет ли она жить или нет.
Это был первый раз её общения с Крачфилдом, когда их не разделяла тюремная решётка. Несмотря на то, что физическая ситуация их общения изменилась, Джесси подумала, что его содержание вряд ли должно поменяться. Она пыталась успокоить свои мысли, держать под контролем страх, вырывающийся из каждой её клеточки, и напомнить себе, почему Крачфилд помогал ей в расследовании прошлых дел, почему он наслаждался её визитами, почему он даже предупредил, что отец будет преследовать её: всё это потому, что она ему нравилась.
И тут она поняла, что именно должна делать. Несмотря на то, что в её горло впивалась холодная сталь ножа, Джесси почувствовала, что её телу удалось расслабиться. Она перестала сопротивляться Крачфилду, перестала пытаться вырваться и позволила ему ещё крепче себя сжать. Она медленно сделала длинный, протяжный вдох и глубоко выдохнула.
- Не льстите себе, мистер Крачфилд, - сказала она более твёрдым тоном, чем даже предполагала. – Я бы не назвала Вас монстром, хоть на принца Вы тоже не тянете.
Крачфилд невольно ухмыльнулся, чуть ослабив хватку.
- Даже в подобных обстоятельствах Вы не теряете чувства юмора, - сказал он с некой долей почтения. – Я скучал по Вашей компании, мисс Джесси. Вы не перестаёте меня удивлять.
Джесси сделала ещё один вдох, на этот раз будучи абсолютно уверенной в том, что он не собирается выпотрошить её, как Эрни Кортеза, по крайней мере, не в ближайшие несколько секунд.