Майнеры

Света кивала у нее на плече, и Марго почувствовала, как теплые слезы капают ей на спину, скатываясь под блузку.

– Она… она слабо реагирует. Ты слышала, даже эта долбежка ее не разбудила. Но врачи сказали… что уже есть методы, и они применяются… нужно ждать, чтобы точно знать. Мозг постепенно замещает погибшие клетки, они как бы переактивируются, функции поврежденных начинают выполнять другие…

– Ну вот, видишь! Значит, все хорошо! Где это делают, Света? Ты же знаешь, деньги не проблема.

Света взяла себя в руки, Марго умела успокаивать, да и родные стены все-таки хоть немного, да помогали.

– Доценко, наш врач, сказал, в Японии, в Токио есть специальный детский центр, где проводят такие операции. Больше нигде в мире ничего подобного не существует.

Они посмотрели друг на друга.

– Давно хотела съездить в Японию, – сказала Марго.

Входная дверь открылась, появились мужья. Они несли перевязанные ленточками коробки, мешочки, пакеты с красивыми рисунками, – кажется, в комнате тут же закончилось даже то место, что еще оставалось.

– Витя, – взмолилась Света, – зачем так много всего? Куда мы все денем?

– Витя? Это не Витя. Это Марго. Все вопросы к ней, – Виктор опустил коробки на пол. – Витя просто грузчик. Ладно, что носы повесили? Сегодня праздник или как? Эй, Лобачевский, наливай дамам шампанского!

Дмитрий, шедший позади Виктора, еле влез в комнату. Поставив подарки, он направился на кухню, откуда через минуту послышался хлопок, позвякивание бокалов, хруст откручиваемой пробки.

Он вернулся с подносом, на котором стояли два бокала пенящегося шампанского, лежала открытая коробка конфет, а с краю примостилась пара рюмок коньяка.

– Внимание! – сказал Дмитрий. – В этот прекрасный весенний день поднимем бокалы за здоровье Евы и ее мамы, моей любимой Светланы, которой я хочу сказать спасибо. За твое терпение, мужество, стойкость. Я тебя люблю. – Он поднял рюмку, потянулись бокалы, раздался мелодичный звон.

– Отличные слова, – сказала Марго. – Может быть, и я когда-нибудь услышу похожие. – Ее реплику никто не расслышал, потому что Ева проснулась и заплакала. Громко. Очень громко.

Они встрепенулись, каждый в эту секунду думал о своем. Марго о ребенке, которым не может забеременеть, Света о том, что ей предстоит и как все это вынести, как рассказать обо всем мужу и… Олегу, Виктор – о новом назначении главой комиссии и докладе, а Ларин… из-за скачка напряжения в системе сгорело несколько видеокарт, требовалось срочно их заменить, и это удастся сделать только завтра, потому что сегодня не его дежурство. Он хотел поменять их как можно быстрее, потому что за последние двое суток курс биткоина вырос в три раза, с одного доллара до трех: они стали богаче втрое всего за несколько дней. Послезавтра привезут вторую партию оборудования, доходы удвоятся, возможно, и утроятся, предугадать точную цифру было трудно.

«Предугадать вообще ничего нельзя», – подумал он, глядя на дочь, припавшую к бутылочке. Он догадывался, что с Евой не все радужно и потребуются деньги, много денег, чтобы ей помочь. Никто не заплатит, никто не протянет руки. Надеяться нужно только на себя. Если за ними ведется слежка, а он был уверен, что за ними следили, то она исходила от Успенского, это может помешать и дальше наращивать мощности, носить комплектующие и даже дежурить. Планы шпионов неизвестны, а значит, нужно было решить, как от них избавиться. По его спине пробежал холодок. Никогда раньше он не мог подумать, что ему придется залезть в шкуру директора склада порошков, где не так давно он работал сторожем. Ощущать себя в шкуре затравленного зверя не слишком приятно, и Ларин не собирался быть подопытным кроликом. Слишком многое стояло на кону.

Он взглянул на дочь. Ева успокоилась с бутылочкой молока. Когда-нибудь она его поймет. Он вышел на кухню, чтобы собраться с мыслями.

Следом направился Виктор, уже навеселе, его совсем не смущало, что он за рулем.

– Слушай, – обратился он к брату. – Вчера позвонили из Совета безопасности, попросили подготовить новый доклад по теме.

Ларин сел на табуретку, вторую пододвинул Виктору. Тот похлопал себя по карманам пиджака, достал пачку сигарет.