Майнеры

– А полиция тогда зачем? Полиция появляется, когда пахнет жареным или есть чем поживиться.

– Думаю, он скоро сам тебе расскажет.

Ларин нажал на педаль газа, мотор увеличил обороты, останавливая поток вопросов. Джа отошел от машины на полшага.

– Понаблюдай, чтобы посторонние не крутились возле квартиры, пока он отсутствует. – Ларин высунул руку в окно, в руке была зажата стодолларовая купюра.

Джа заметил чаевые, изящным неуловимым движением перехватил банкноту, отчего заулыбался еще шире.

– Мышь не проскочит, – заверил он Ларина.

Осмотр квартиры занял около часа. После этого совершенно ошеломленный Ларин поехал в школу, предстояло ночное дежурство, в которое он не сомкнул глаз до самого утра. Одна из дверей, замыкающих галерею, вскрытию которой он посвятил половину ночи, поддалась. Ему пришлось натаскать цемента, который приобрел прямо на стройке возле дома и бросил в подвал. Когда в школе много людей, никто не смотрит, чем ты занят, зайти в техничку и выгрузить содержимое рюкзака не составило труда. Он вычистил все следы своего пребывания в школьном подвале. Затем замешал раствор и как смог залил пол, распределив шваброй пластичную массу по полу.

Включив строительный фен, купленный на рынке, Ларин высушил цементное покрытие. Еще никогда он не испытывал такое удовлетворение от физической работы. Представляя, что откроется взорам бандитов Успенского, он улыбался, подставляя соплу фена темные участки пола. На глазах они светлели, образуя однородную, ничем не примечательную поверхность.

Теперь он точно знал, что будет делать дальше. Ужасный крик Скокова, который он услышал в телефоне, не оставил ему выбора. Стоя в замурованном сверху бункере, Ларин открыл крышку ноутбука и ввел в строку поиска: «Сатоши Накомото, Москва».

Глава 42

Арсений Терентьев, заместитель главного инженера по оперативной работе АО «Объединенная энергетическая компания (ОЭК) по г. Москва» заступил на дежурство ровно в полночь. В свои тридцать восемь лет он был одинок и заменял на ночных дежурствах сослуживцев так часто, как это позволял табель, хотя и мог проводить это время дома в теплой постели. И все же он предпочитал работу: домашняя тишина вызывала в нем безотчетный страх. Когда он лежал один в темной квартире, ему казалось, черные бессловесные тени спускаются с потолка и стен, обволакивая его тело, язык, гортань ватной беспомощностью. Порой он забывался при включенном торшере, а когда сознание возвращалось, обнаруживал, что не дышит. Арсений пытался вскочить с кровати и не мог; пригвожденный словно колом к цементному полу, он смотрел в черный квадрат потолка, леденея от ужаса.

И когда наконец ему удавалось съехать с промокшей насквозь влажным липким потом кровати, он тут же надевал дрожащими руками костюм, хватал ключи от машины и мчался в оперативный центр, где, он знал, мигание сотен лампочек раскинувшегося на всю стену информационного табло энергосистемы столицы, сигналы трансформаторных подстанций, жужжание вентиляторов вернут его к жизни.

Обычно майские дни не вызывали особых забот. Проверив основные показатели системы (которые показывали норму), он вывел на монитор сводку по району и от нечего делать начал изучать цифры с самого начала года – крутил колесико мыши, а основные потребители с суммой киловатт за месяц скользили вверх под кромку плоского монитора.

Вообще система автоматически формирует ежемесячные отчеты, печатает счета и рассылает их потребителям, в конце концов, практически не имеет значения, кто и сколько использовал электроэнергии, если, конечно, это не выходило за разумные пределы. Девиз простой – оплачивай и пользуйся. Не платишь – получишь штрафные санкции.

Его же задачей было наблюдение за системой, чтобы не возникало перегрузок, поломок, а также неконтролируемых утечек. И если с перегрузками автоматическая система в основном справлялась сама, то на поломки нужно было вызывать экстренную бригаду ремонтников, а в случае обнаружения кражи – еще и полицию.

Его голову занимали вовсе не цифры, он видел их уже сотню раз. Рассеянно глядя на экран, он думал, что, видимо, так и останется холостяком до самой смерти, которая, что было самым ужасным, поджидала его дома почти каждую ночь.

Лена Павловская из бухгалтерии, Леночка… ему казалось, она строит ему глазки, но между делом выяснилось, что она лесбиянка и даже обручена с партнершей, неофициально, конечно. Он уже готов был согласиться с молчаливым голосом разума и выбрать спутницу более, так сказать, приземленного, невзыскательного толка, но как даже такой объяснить свои заскоки? Хватило того, что проститутка, которую он как-то заказал от безысходности, под утро вызвала скорую помощь, перепугавшись до полусмерти. Она убежала, отставив дверь открытой, и даже не взяла денег. А ведь он просто задремал на пару минут, утомленный любовными играми.

«Дорогая, ночью у меня случится паралич, возможно, я перестану дышать. Ты не обращай внимания, просто лежи рядом и делай вид, что все хорошо. Договорились?»

Он невесело рассмеялся, прокрутив фразу несколько раз в голове и представляя выражение лица потенциальной второй половины.

«Нет, это не эпилепсия. И не шизофрения. Ложку в рот не нужно засовывать. Валокордин не поможет. И валидол тоже. Что делать? Ничего, само пройдет к утру».