Майнеры

– Материалы дела и решение суда о назначении тебе наказания в виде принудительного содержания в нашем училище.

– Если что, она сама кони двинула, – сказал Денис. – Я тут ни при чем. Наверное, облучилась на работе чем-то.

– Ты обвиняешься по 228-й статье. Приобретение, хранение и сбыт. Твоя девка из-за тебя чуть не умерла. В этой папке приговор суда. Пять лет, дружок. Скажи спасибо, что тебя не отправили на зону. Будешь жить и работать у нас, в образцовом училище для особо одаренных личностей.

Мужик в белом халате в глубине зала хмыкнул, но никто не обратил на него внимания.

– Если бы она скопытилась прямо на том притоне, боюсь, твои дела были бы гораздо хуже. Но тебе повезло, ее откачали. Простые парни из наряда полиции вернули ее к жизни. Как выйдешь, скажешь им спасибо.

У Скокова закружилась голова, перед глазами все поплыло. О ком они говорят? Что они вообще несут? Какой притон? Какой приговор? Он ничего не мог понять – голова отказывалась соображать. Одно было ясно: влип он гораздо сильнее, чем это можно было себе представить. Даже если Ларин и узнает, где его держат, что он сможет сделать? Чем может помочь простой учитель математики? Скокову хотелось разрыдаться. А что случилось с Сашей? Где она?

– Теперь ты понимаешь свое положение? Оно, прямо скажем, совсем незавидное, – продолжил начальник училища. – А теперь слушай внимательно. Повторять не буду и в твоих интересах понять все с первого раза. Меня зовут Сергей Николаевич, я директор этого училища для таких малолетних уродов, как ты. В нашу задачу входит твое перевоспитание, и, поверь, мы с этой задачей справляемся. Я правильно говорю, Илья Федорович?

– Именно так и есть, Сергей Николаевич. Мы образцовое училище. У нас стопроцентный показатель перевоспитания.

– Ну вот, видишь. Начальник учебной части Илья Федорович со мной согласен. Меня ты будешь видеть редко, в основном если что-то нарушишь. А вот с Ильей Федоровичем советую подружиться. Впрочем, как и с остальными преподавателями.

Денис не мог оторвать взгляд от закатанных рукавов рубашки Ильи Федоровича.

– Если ты без особых прибабахов, то проблем, скорее всего, у тебя не возникнет. От тебя требуется неукоснительное соблюдение режима, учеба, разумеется, хотя у нас тут не слишком сложная программа, ну и, конечно же, труд. Только трудом можно добиться полного перевоспитания. Чтобы ты вышел отсюда новым человеком, готовым жить и трудиться на благо нашей страны и общества.

Начальник помолчал, глядя в упор на Дениса, и тому стоило большого труда сохранить самообладание, не броситься к столу и не начать умолять выпустить его отсюда, потому что произошла нелепая ошибка, недоразумение, его с кем-то спутали, – не было никакого суда, он не продавал наркотики, и не травил свою девушку, и знать не знает ни про какие притоны…

«Хотя…» – в глубине его застывшего от ужаса мозга мелькнула мысль. Ведь это Успенский содержал притон, в школе ходили слухи, что он организовывал вписки новеньким старшеклассницам, но Скоков никогда не принимал в этом участие, с параллельным классом они были в сложных отношениях, достаточно вспомнить футбольный матч, в котором они разорвали команду Успенского на части.

«Саша, Саша… Ларин говорил, что она, возможно, употребляла, но… где она могла брать? Разумеется, только через Успенского. Где же еще… И они каким-то образом подвели его туда же, состряпали дело и взвалили… значит, вот куда она пропала. Она выведывала у него все эти сведения про Ларина за дозу и все сообщала Успенскому, но в какой-то момент что-то с ней случилось, передоз – и они решили убить сразу нескольких зайцев одновременно. Выгородить Успенского, которому поступать через месяц. Да уж, нечего сказать, отличная работа. Тут никакой Ларин не поможет… даже если очень сильно постарается».

Чувство беспомощности захлестнуло его. Одно дело выказывать геройство, стоя перед кучкой одноклассников, в безопасности, в знакомых стенах, при учителях, которых знаешь уже одиннадцатый год, и другое – в кабинете училища для малолетних преступников, с решетками на окнах, с угрюмыми мужиками, готовыми на что угодно, и реальной статьей за сбыт наркотиков.

Денис облизнулся. Худшее, о чем он мог только подумать, – случилось. Что будет дальше – неизвестно.

– Сейчас тебя отведут в медслужбу, там постригут, проверят на опасные инфекционные болезни, ВИЧ, СПИД, прочее, это займет три дня. Потом поступишь в отряд. Вот и всё. При хорошем поведении через два года остаешься здесь, а не поедешь во взрослую колонию. Тебе решать. Рекомендую не нарушать дисциплину и не портить нам показатели. Иначе тебе придется несладко, – произнес начальник учебной части, улыбаясь. С закатанными рукавами он был похож на мясника, который куда-то спрятал свой топор.

– А что с Сашей? – спросил Денис. – Она жива?

– Тебе разве давали слово? – повысил голос начальник училища.

Не обращая внимания на его реплику, Денис потянулся к сумке, это происходило помимо его воли. Ему срочно нужно было позвонить Ларину, сказать, где он находится, потому что даже недолгое пребывание здесь могло стать катастрофой.