Внутри стояла пыльная темно-синяя «вольво», неизвестно какого года выпуска, на вид такая древняя, что вызывала, как хорошо сохранившийся раритет, почтительное восхищение.
Ларин сел за руль, проверил коробку передач, включил зажигание. Машина завелась с пол-оборота. «Вот это да, – подумал он. – Мой „пежо“ в три раза моложе и то, пожалуй, так не работал». Он ощутил мощное урчание двигателя объемом литра три. Откуда она у тетки, если та на ней не ездила?
Автоматически посмотрел на значок топлива. Почти полный бак. Перевел взгляд на Скокова.
Тот развел руками.
– Ладно. Я ее ремонтировал на досуге. И бензин я залил. Тетка тут не появлялась.
– Для гонок?
Он кивнул.
– Ага. Это «Вольво 760 GLE» восемьдесят второго года, американская модификация, шестицилиндровый, трехлитровый движок, до сотки разгоняется за восемь секунд! – Его глаза загорелись.
Ошеломленный Ларин отпустил руль.
– Охренеть! Да это сам черт собственной персоной!
– В багажник влезает четыре мешка картошки, еще место остается.
– Значит, проблем не будет.
– Ага. Я возьму на всякий случай.
– Что?
– Мешки.
Ларин смотрел на себя, слышал собственный голос и никак не мог понять – тот ли это Ларин, что отвозил жену в роддом, или это какой-то другой человек? Как много событий может вместить в себя всего полдня.
Он выехал из гаража, дождался, пока Скоков закроет двери и сядет на переднее сиденье.
– Пристегнись.
– Зачем?
– Пристегнись, говорю. Лишние проблемы ни к чему. Документы на нее хоть есть?