Анализ крови

Я попытался что-то сказать, но он мне не дал:

– Я подался в эту специальность не из-за слезливой сентиментальности – у меня не умерла от лейкемии любимая кузина, моего дедушку не свела в гроб карцинома. Я стал онкологом, потому что медицина – это наука и искусство борьбы со смертью. А рак – это смерть. С самого первого раза, когда я еще студентом увидел в микроскоп эти чудовищные, примитивные клетки, олицетворение зла, мною полностью овладела эта прописная истина. И я понял, какая профессия станет делом всей моей жизни.

Его смуглый высокий лоб покрылся капельками испарины. Похожие на кофейные зерна глаза, мечущиеся по камере, сверкнули.

– Я не подниму руки, сдавшись, – сказал Рауль, излучая непокорность. – Лишь победа над смертью, друг мой, позволяет мельком взглянуть на бессмертие.

Он застрял в собственном неистовом видении мира, и достучаться до него было невозможно. Одержимый и благородный, отрицающий наиболее вероятное: Вуди и Ноны нет в живых, они погребены где-то за городом.

– Предоставь это полиции, Рауль. В самое ближайшее время сюда приедет мой друг. Он во всем разберется.

– Полиция! – презрительно бросил он. – Много хорошего она сделала! Бюрократы и крючкотворы! Посредственные умы с ограниченным видением. Вроде этого глупого ковбоя, шерифа. Почему сейчас здесь нет полиции – для мальчишки каждый день имеет решающее значение! Но им нет никакого дела, Алекс. Для них это лишь статистика. Но не для меня!

Рауль сложил руки на груди, словно ограждая себя от позора тюремного заключения, не сознавая, какой у него нелепый вид.

Я уже давно пришел к выводу, что чрезмерная чувственность может быть смертельно опасной, а чрезмерная проницательность сама по себе штука плохая. Самые живучие – и это доказано исследованиями – те, кого судьба благословила повышенной способностью отрицать. И идти вперед.

Рауль будет идти до тех пор, пока не свалится с ног.

Я всегда считал его слегка чокнутым. Наверное, по сути своей, таким же, как Ричард Моуди, но только более щедро одаренным в интеллектуальном плане, поэтому избыточная энергия направлялась в заслуживающее уважения русло. На благо общества.

Но вот теперь на Рауля свалилось слишком много неудач: Своупы отвергли лечение, а поскольку он жил своей работой, то, с его точки зрения, они отвергли его, что было воспринято как безбожие в худшем своем проявлении. Затем похищение пациента – унижение и потеря контроля. И вот теперь смерть, наивысшее оскорбление.

Неудача лишила Рауля способности мыслить рационально.

Я не мог оставить его здесь, но не знал, как его отсюда вытащить.

Прежде чем мы продолжили разговор, тишину разорвал звук приближающихся шагов. Хоутен заглянул в камеру, сжимая в руке ключи:

– Джентльмены, вы готовы?

– Шериф, мне повезло не больше вашего.

От этой новости морщинки в уголках глаз Хоутена стали глубже.

– Вы предпочитаете остаться у нас, доктор Мелендес-Линч?

– До тех пор пока не найду своего пациента.