Анализ крови

И вот Эмма сидит в вашем большом роскошном кабинете, чувствуя себя не в своей тарелке, до родов считаные дни, она в смятении, ей страшно. Много бессонных ночей она обдумывала, как ей быть, и наконец приняла решение. Она хочет обрести свободу. Развод, быстрый и легкий, без каких-либо объяснений. Она уедет из города, родит ребенка одна, возможно, в Мексике, отдаст его в приют, после чего начнет новую жизнь вдали от места своего грехопадения. Эмма прочитала о вас на страницах голливудского журнала и рассудила, что вы именно тот, кто ей нужен.

Чем дольше вы ее слушаете, тем очевиднее для вас становится, что о быстром и легком разводе не может быть и речи. Процесс получится долгим и грязным. Само по себе это не остановило бы вас от того, чтобы за него взяться, поскольку именно грязные дела приносят самые жирные гонорары. Но Эмма Своуп не ваша клиентка. Тусклая, бесцветная провинциалка. Что гораздо важнее, от нее не пахнет деньгами.

Вы забрали ее сотню и отговорили прибегать к вашим услугам. Посоветовали обратиться к адвокату из местных. Эмма ушла от вас с красными глазами и большим животом, а вы задвинули дело в архив и забыли о нем.

Много лет спустя вас ранили в голову, и вы решили кардинально изменить свою жизнь. К тому времени у вас имелись связи со многими из тех, кто ворочает большими деньгами, а в Лос-Анджелесе это также означает и наркобизнес. Не знаю, кому первому пришла в голову эта мысль, вам или кому-то еще, но вы принимаете решение зарабатывать мегадоллары в качестве посредника в торговле кокаином и героином. И то, что это занятие преступное, только добавляет привлекательности, поскольку вы считаете себя жертвой системы, которой вы так преданно служили. Да и деньги и власть также значительные.

Для успеха предприятия вам нужно место недалеко от мексиканской границы и хорошее прикрытие. Ваши новые партнеры предлагают маленький аграрный городок к югу от Сан-Диего, Ла-Виста. Они знают, что прямо на окраине города выставлен на продажу старый монастырь. Место тихое и уединенное. Они уже давно нацелились на него, но нужно придумать, как избежать назойливого любопытства местных жителей. Вы смотрите на карту, и что-то щелкает у вас в сознании. Пуля не уничтожила старые воспоминания. Нужно порыться в архивах. Ну, как у меня пока что получается?

– Продолжайте, я вас внимательно слушаю.

Ладонь Мэттьюса была зеленой и влажной от вырванной травы, сжатой в комок.

– Вы проводите небольшие исследования и выясняете, что Эмма Своуп так и не обратилась к другому адвокату. Визит к вам явился единственной вспышкой инициативы в ее робком и покорном существовании. Замкнувшись в себе, Эмма проглотила свою тайну и жила с ней. Родила очаровательную рыжеволосую дочь, которая выросла и стала необузданным подростком. Герой-любовник также здесь, поддерживает правопорядок. Но теперь он уже не помощник шерифа. Он главный начальник. Человек, на которого все смотрят снизу вверх. Такой могущественный, что он определяет эмоциональный тон города. Прибрав его к своим рукам, вы будете вольны делать все, что пожелаете.

На вытянутом бородатом лице не осталось и следа былой спокойной невозмутимости.

– Скользкие людишки со своими вонючими мелкими интригами, – прорычал Мэттьюс. – Пребывают в заблуждении, будто их никчемная жизнь имеет какой-то смысл.

– Вы отправили шерифу копию дела, пригласили его в Беверли-Хиллз для разговора, в глубине души ожидая, что он оставит ваше письмо без ответа или просто пошлет вас к черту. Что могло произойти в худшем случае? Незначительный скандал? Досрочный выход на пенсию? Но шериф прибежал к вам как миленький на следующий день, правильно?

Мэттью рассмеялся вслух. В этих звуках не было ничего приятного.

– Заявился спозаранку, – кивнув, подтвердил он, – в своем нелепом ковбойском наряде. Попытался строить из себя крутого, но сам дрожал как осиновый лист – дурак!

Это воспоминание доставило ему злорадное удовольствие.

– И вы сразу же поняли, – продолжал я, – что задели что-то жизненно важное. Разумеется, только на следующий год, когда девушка пришла работать к вам, вы сообразили, в чем дело, однако вам не требовалось понимать правду, чтобы ее конвертировать.

– Этот деревенщина готов был купиться на любой блеф, – презрительно заметил Мэттьюс.

– Должно быть, – сказал я, – то лето выдалось интересным. Ваша новенькая организация оказалась под угрозой со стороны шестнадцатилетней девушки.

– Нона оказалась настоящей нимфоманкой, – презрительно поморщился Мэттьюс. – Она была падкой на стариков. С самого первого дня, как она попала сюда, до меня стали доходить слухи. Однажды я застал в кладовке, как она берет в рот у шестидесятилетнего пердуна. Оторвал ее от него и вызвал Хоутена. И то, как они посмотрели друг на друга, красноречиво объяснило мне, почему то давнишнее дело превратило его в тряпку. Он трахал собственную дочь, сам того не зная. Я понял, что крепко держу его за яйца. Навсегда. И дальше мне не составило никакого труда заставить его работать на меня.

– Как это оказалось кстати.

– Лучше не придумаешь! – просиял Мэттьюс. – Перед выборами, когда пограничная охрана начинала особо усердствовать, Хоутен отправлялся в Мексику и сам доставлял нам груз. Нет ничего лучше персонального полицейского эскорта.