«Вразвалку?»
«Я не знал, какое слово подобрать. Извини».
«Всё в порядке. Это было мило».
Она нежно поцеловала его и взяла за руки. «Я очень устала. Но думаю, что если ты проявишь творческий подход, то сможешь сделать так, что я не усну ещё некоторое время, если хочешь».
В ответ Эллингтон лишь снял с неё полотенце. Когда оно упала на пол, он поднял Макензи и отнёс в спальню, где, как и предполагалось, не давал ей уснуть ещё довольно долго.
Возможно, свою роль сыграло то, что она наконец раскрыла убийство своего отца примерно год назад, но в её кошмарах перестали появляться те деревенские кукурузные поля, которые преследовали её в Небраске. Теперь, когда её разум погружался в сон, видения были менее яркими и в какой-то степени более расплывчатыми. Раньше у неё были невероятно правдоподобные сны, и те, которые она могла вспомнить, были так же ясны, как воспоминания о фильмах или телешоу.
Через некоторое время после того, как Макензи заснула, полностью сексуально удовлетворенная, ей приснилось, что она стоит в большом помещении. Оно было размером с концертный зал и содержало только два предмета мебели: кресло-качалку и колыбель. Из колыбели доносился детский плач, эхом разносившийся по огромному помещению, так что звучал почти как гром.
Макензи побежала через зал, но казалось, что она так и не приблизилась к колыбели. Ребёнок продолжал плакать, теперь переходя на пронзительные крики. Макензи за свою жизнь видела не так уж много детей, но могла отличить крики, означающие, что ребёнок нуждается в смене подгузника или еде, от криков ужаса.
Наконец она, задыхаясь, добралась до колыбели. Когда она заглянула внутрь, ребёнка там не было. Вместо этого вся внутренняя часть кроватки была покрыта кровью. Она протянула руку, чтобы дотронуться до неё, и обнаружила, что кровь всё ещё влажная и тёплая. Затем она поднесла кровь к лицу, внимательно изучая её, как будто никогда раньше не видела. И как только она это сделала, кровь потекла по её пальцам, капая на новое блестящее обручальное кольцо на безымянном пальце.
«Мак?»
Она обернулась и увидела Эллингтона. Он держал на руках ребёнка. Малыш не двигался и не плакал.
«Что случилось? - спросил Эллингтон. - О, Боже, Мак, что случилось?»
Макензи с криком бросился к нему. Подбежав, она посмотрела на ребёнка и увидела...
Она села на кровати и тихо вскрикнула.
Эллингтон всё ещё крепко спал рядом с ней, и в гостиничном номере было почти тихо, за исключением жужжащего обогревателя у стены. Она посмотрела на прикроватные часы и увидела, что уже 3:55. Макензи заснула около десяти, поэтому получалось, что проспала она уже шесть часов. Этого было недостаточно, чтобы полностью восстановить силы, но она знала, что уснуть после этого жуткого кошмара будет почти невозможно.
Макензи ощупала свой живот, словно убеждая себя в том, что это был всего лишь сон. Она знала, что пока было ещё слишком рано, но ей вдруг захотелось, чтобы ребёнок зашевелился.
Чтобы отвлечься от беспокойства, вызванного сном, Макензи сосредоточилась на текущем деле. Уильям Холланд оставил у неё неприятные впечатления, и хотя она была уверена, что он вовсе не причастен к убийствам, что-то в нём, казалось, было не так. Возможно, разговор с его девушкой поможет прояснить ситуацию.
Затем она подумала о жертвах, произведя у себя в голове небольшое сравнение. Макензи прислушалась к жужжанию обогревателя, сосредоточилась на своём дыхании, погрузившись в состояние, схожее с медитацией.
Обе женщины были задушены. Убийца переспал с Джо, прежде чем задушить её. Почему же тогда он не занимался сексом с Кристин? Что изменилось? Никаких признаков пенетрации не было, но на её нижнем белье было физическое доказательство того, что она была, по крайней мере, в состоянии возбуждения. Таким образом, они связаны, но есть и различия.
Жертвы испытывали сексуальный интерес к этому человеку. Возможно, он даже использовал секс как приманку. Вот почему они его впустили. Это спланированные убийства. И, возможно, убийства под влиянием страсти или просто в результате доминирования.