Ответ казался вполне очевидным. Иначе как объяснить фразу деда, что ждать – это хуже всего?
Теперь мне тоже придется ждать, подумал Чак. Ждать и надеяться, что это все полный бред.
В конце шестого класса, в последний день перед каникулами, мисс Ричардс – очень милая, чуть прихиппованная молодая учительница, которая категорически не умела держать дисциплину в классе и, вероятно, сама недолго продержалась в системе школьного образования, – пыталась читать на уроке литературы избранные места из «Песни о себе» Уолта Уитмена. Попытка не удалась. Ребята буянили и шумели, им не хотелось поэзии, им хотелось, чтобы этот день поскорее закончился и начались долгожданные летние каникулы. Чак тоже не слушал, кидался в соседей жеваной бумагой и украдкой показывал Майку Эндерби средний палец, когда мисс Ричардс смотрела в книгу, но одна строчка застряла в его сознании и заставила выпрямиться за партой.
Когда прозвенел звонок, все ребята дружно бросились к выходу, но Чак замешкался в классе. Мисс Ричардс сидела за своим столом и легонечко дула на прядь волос, упрямо падавшую ей на лоб. Заметив, что Чак не уходит, она устало ему улыбнулась.
–
Чак умел распознать сарказм, даже мягкий, даже тот, объектом которого являлся сам говоривший. В конце концов, он был евреем. Наполовину.
– А что значит та строчка, где он говорит: «Я огромен, в меня помещается много всего»?
Ее улыбка сразу оживилась. Подперев подбородок ладонью, мисс Ричардс пристально посмотрела на Чака. У нее были очень красивые серые глаза.
– А ты сам как думаешь?
– Все люди, которых он знает? – предположил Чак.
– Да, – кивнула она. – Но, может быть, и не только. Наклонись-ка ко мне.
Он наклонился над ее столом, где лежал классный журнал и сборник «Поэты Америки». Очень бережно и осторожно она прижала ладони к его вискам. Ладони были прохладными. Это было приятно, так приятно, что его пробрала легкая дрожь.
– Что у меня между ладонями? Только люди, которых ты знаешь?
– Не только, – сказал Чак. Он подумал о маме и папе, о своей младшей сестренке, которую ему так и не довелось подержать на руках. Об Алиссе, чье имя похоже на шум дождя. – Еще воспоминания.
– Да, – сказала она. – Все, что ты видишь. Все, что ты знаешь.
– Кажется, да, – кивнул Чак, ошеломленный этой простой мыслью. У него в голове, в этой хрупкой черепной коробке, помещается целый мир! Он подумал о малыше Джеффри, сбитом машиной. Подумал о Генри Питерсоне, который болтался мертвым в петле (ему долго снились кошмары на эту тему). Их миры канули в небытие, в темноту. Будто комната, когда выключаешь свет.
Мисс Ричардс убрала руки и с беспокойством взглянула на Чака:
– У тебя все нормально, Чаки?
– Да, – сказал он.
ebooksa