Полупризнание

Где-то глубоко в голове всплыло женское имя.

Имаи Аяко.

Красная записная книжка… Моментальная фотография…

«Бескорыстное лицо» Кадзи…

— Думаю, что, возможно, он ездил встречаться с ребенком.

— С ребенком?..

— Да.

— Ты имеешь в виду внебрачного ребенка? — Выдохнув, Ивакуни облокотился на спинку дивана. — У тебя есть такая информация?

— Нет.

Глаза главного прокурора гневно сверкнули.

— Тогда почему ты так думаешь?

— Кадзи потерял всех родных. Однако он живет сейчас не ради себя, а ради кого-то еще… Такое у меня чувство.

Выражение лица Ивакуни изменилось. На Сасэ смотрел уже не начальник.

— Это хорошо. Хорошо, что ты способен «прочитать» и это тоже. Прокурору тоже нельзя быть всегда суровым.

Сасэ не был понятен смысл слов Ивакуни.

А тот продолжил тихим голосом:

— Не нервничай так. Весной верну тебя в отдел особых расследований.

5

11 часов вечера. В равнинной части префектуры пошел дождь со снегом.

Он был холостяком или же направленным в длительную рабочую командировку[21], поэтому в служебной квартире в железобетонном многоквартирном доме его никто не ждал, а охлаждалась она настолько, что он часто сомневался, стоит ли возвращаться домой. Поскольку его развод с Тидзуко еще не был оформлен, то Сасэ все-таки можно было назвать направленным в длительную рабочую командировку. Войдя в комнату, не раздевшись, прокурор сделал глоток из бутылки виски. В последние несколько дней он как будто давал возможность алкоголю и тепловентилятору посоревноваться между собой, что первым согреет его.