Его сильно клонило ко сну.
Ради кого же он живет? Сасэ не знал этого. А Кадзи Соитиро?..
6
К утру дождь совсем прекратился.
Он осторожно приблизился, но вокруг дома Кадзи было тихо. Полицейских не видно. Территория тоже не огорожена.
Сасэ заглянул в почтовый ящик, расположенный с внешней стороны ограды. Пусто. Он поднял взгляд. Ничем не примечательный, скромный двухэтажный дом. Сасэ посмотрел на часы. Начало одиннадцатого утра.
Прежде чем прийти сюда, он допрашивал свидетеля Танума Мицуо, видевшего Кадзи на станции К., но, как и предполагалось, было уже поздно. С самого начала Танума увиливал от ответа: «Возможно, я обознался». Сасэ сурово расспрашивал его, но, видимо, полиция, заставляя свидетеля молчать, действовала намного более сурово. В статье «Таймс» было написано, что «Кадзи находился на платформе синкансэна в направлении Токио», но затем появился откорректированный вариант, в котором говорилось: «Человек, похожий на Кадзи, находился недалеко от киоска и собрался двигаться в сторону платформы в направлении Токио». То, что Танума не видел, как Кадзи садился в поезд, похоже, было правдой. Вот только когда говорил об этом, он не отвел взгляда от лица Сасэ.
Ну ладно… То, что он ездил в Токио, не подлежит сомнению.
Сасэ опять взглянул на часы. Опаздывает…
Не прошло и нескольких секунд, как он так подумал, — и впереди показался знакомый темно-синий седан. Сидевший за рулем помощник прокурора Судзуки кивнул. На заднем сиденье виднелась женская фигура.
Наверное, после хлопот, связанных с похоронами, она чувствует себя изможденной. По сравнению с тем, какой она была вчера, у Симамуры Ясуко был довольно отсутствующий вид. 56 лет. Волосы с проседью.
— Извините, что заставил вас приехать…
Произнеся полагавшиеся слова, Сасэ скромно показал ордер на обыск.
Судзуки с напряженным выражением лица оглядывал окрестности. Обыск без разрешения полиции… Несомненно, такое у него было впервые. Сасэ позвал Судзуки и дал ему поручение. Тот кивнул и, нащупывая в кармане телефон, сел в машину.
Прокурор надел белые перчатки, взятыми у Ясуко ключами открыл дверь и вошел в дом. Он поочередно осматривал все комнаты. В прокуратуре нет отдела экспертизы. Искать нужно прежде всего письменные улики. Вместе с вернувшимся Судзуки они осмотрели выдвижные ящики и шкафы, но ничего заслуживающего внимания найти не смогли. Лист с каллиграфической надписью, лежащий на письменном столе в кабинете, был первой «уликой», которую они увидели.
«Человеку суждено жить под небом лишь полвека».
Судзуки в раздумье склонил голову.
— Что это?
— Танец и песня «Ацумори» из танцев Ковака[25], — ответил Сасэ, беря в руки лист.
Процитировав эти строки наизусть, Сасэ испытал глубокие чувства, которых не было в нем в студенческие годы, когда он запомнил эти слова. Наверное, дело в возрасте. В то время для пышущего молодостью Сасэ задумываться об эфемерности жизни было бы подобно мечте о том, чтобы скорее наступила зрелость.
ebooksa