Полупризнание

Не обращая внимания, он уже сделал шаг, но следующие слова Ивамуры заставили его остановиться.

— Из «Таймс» приходили за информацией по маньяку.

Ивамура достал из кармана блокнот и что-то записал. Затем вырвал лист, сложил вдвое и протянул Накао.

— Забудь про дело Кадзи. Взамен возьми вот это.

— Что это?..

— Имя маньяка.

— Что?

— Мы его задержали. Так получилось, что сейчас он в больнице, но его жизни ничего не угрожает. В течение двух дней выдам ордер на арест.

Накао замер на месте.

Он вспомнил лицо Сики. Это было в тот день. Хотя шло только начало десятого, Сики уже собирался домой. Сказал, что у него чуть более раннее Рождество. Также сказал, не спросит ли Накао про маньяка. Как же он не заметил? Получается, что в тот день дело маньяка-насильника подошло к своему завершению…

— «Таймс» имени не знает. Бери. И мы в расчете.

Слушая Ивамуру, Накао закрыл глаза.

Сделал глубокий выдох. Спокойный выдох. Хотя доказательств не было, он уже не сомневался, что между полицией и прокуратурой шла скрытая борьба. Однако ему было страшно. Страшно писать материал, не зная, что чувствует Кадзи Соитиро. Но теперь он освободится от этого. Ему казалось, что напряжение начинает спадать.

Он не мог найти ни одной причины отказаться от сделки.

Накао с самого начала охотился на маньяка. И этот материал будет лучшим, поскольку выйдет до ареста преступника. Он и рассчитается за свою оплошность, и сможет в полной мере взять реванш у коллег из других изданий.

Журналист смотрел на протянутую ему сложенную пополам записку. Это было очень заманчиво…

Сделав шаг навстречу Ивамуре, он перешел «Глиникский мост».

— Господин Ивамура, позвольте задать вам только один вопрос. Вы пошли на эту сделку из корпоративной солидарности или же чтобы защитить Кадзи Соитиро?

Ивамура не ответил.

Накао вышел из дома, побежал к машине, сел и достал мобильный.