Он замолчал, но я чувствовала, как сгущается напряжение вокруг него. Через несколько секунд он сказал:
— Я видел таблетки, Элли.
— Тебе не следовало рыться в моих вещах, — ответила я, глядя на море.
Гремел прибой. Ветер стал прохладным и задул сильнее.
— Поэтому вино так быстро ударило тебе в голову вчера вечером? — спросил он. — Поэтому ты вырубилась — потому что запивала свои таблетки вином?
Я поставила кофейную чашку на песок. Мне
— Послушай, наверное, мне не стоило раскладывать твои вещи. Извини. Но я просто старался помочь, чтобы ты чувствовала себя как дома. Я думал, ты будешь благодарна. А когда я увидел таблетки, то уже не мог развидеть их.
Я кивнула.
— Этот ативан… он из группы бензодиазепинов. Они вызывают сильное привыкание. То есть болезненную привычку, — он немного помедлил. — Элли, я знаю, что в прошлом у тебя были проблемы, но я думал, что теперь с тобой все в порядке.
— Так и есть. Честное слово, я прекратила принимать таблетки. Но страх полета остается крупной проблемой, и мне понадобились кое-какие препараты, чтобы избежать приступа паники прямо в воздухе. — Я сделала паузу. — Последний раз я испытала такой приступ, когда пилот оповестил об аварийной посадке. Стюардессы решили, что у меня сердечный приступ. Я просто не могла допустить, чтобы это случилось снова, особенно потому, что летела одна.
Какое-то время он молча смотрел на меня.
— Ты принимала бензодиазепины во время нашей поездки в Европу и в Вегас?
Я кивнула.
— Только в малых дозах. И только для перелетов. Но я беспокоилась о том, как устроена местная медицинская система, и… мне придется завести нового лечащего врача… — мой запас слов истощился.
— Ты боялась рецидива? И поэтому, для надежности, сделала большой запас?
— Наверное. В смысле, я уверена в этом. И на тот случай, если мы снова куда-то полетим.
Он поджал губы и долго смотрел на море.
— Каковы побочные эффекты? — тихо спросил он.
— В малых дозах — ничего особенного.
— А в более крупных?