— Когда действие заканчивается, меня иногда начинает трясти… или мне снова становится очень тревожно.
— Видишь? Именно поэтому они вызывают привыкание. Эль, ты хочешь еще больше, чтобы избежать побочных симптомов, и это превращается в порочную спираль.
Он был прав.
— Мне очень жаль, — тихо сказала я. — Я не та, за кого ты меня принимал. У меня до сих пор есть проблемы.
Он взял меня за руку и переплел мои пальцы со своими.
— Давай сделаем это вместе, ладно, Эль? Мы будем открыты друг перед другом. Если ты захочешь говорить со мной, я продолжу помогать тебе. Одна команда, верно? Наш второй шанс… — Его чувства читались в голосе и сияли в его глазах. — Я не хочу, чтобы все закончилось крахом.
— И я тоже.
— Мне правда жаль, что вчера я так сильно давил на тебя. Мне следовало бы понять, как сильно ты хотела спать после посадки. Я… поэтому ты
Он стиснул мою руку. Я задохнулась от прилива чувств. Мартин наклонился и поцеловал меня в щеку так нежно, что я внезапно преисполнилась твердой уверенностью. Мой ночной кошмар был именно кошмаром — жутким, лихорадочным сном, выросшим из последствий долгого перелета, смены часовых поясов, обезвоженности, последствий алкоголя в сочетании с ативаном и чрезмерного секса, здорового и нормального, но почему-то не отложившегося в моей памяти.
— Обещаю, что перестану принимать таблетки, — сказала я и сразу почувствовала себя лучше.
— Я всегда буду рядом, хорошо?
Я кивнула и потянулась к моей чашке. Отпила еще глоток кофе, чувствуя, как в моей груди расплывается тепло и благожелательность. Я действительно была рада убрать с пути эту помеху.
— Уже поздно, — заметил он, когда солнце закатилось за край моря. — Как насчет того, чтобы перекусить в Пагго по пути домой? А рыбу Зога мы приготовим завтра на барбекю.
— Пагго?
— Паб «Мопс и свисток», — он ухмыльнулся. — Его называют «Пагго» для краткости[16].
Я засмеялась, внезапно ощутив внутреннюю легкость.
— Ну конечно. В этой стране ничто не защищено от гипокории?
— От чего?
— От превращения слов в уменьшительные и ласкательные формы.
— Вот где сказывается твое литературное образование, — он хохотнул, поднимаясь на ноги, и протянул руку. Я позволила ему поднять меня на ноги и шаловливо ущипнула его.