— Не затягивай. В зависимости от повреждений, восставшие оживают через пять-десять минут.
Она ходит взад-вперёд, пока я переконфигурирую наац. Стук её сапожек эхом разносится по переулку. Она не напоминает ту женщину, с которой я беседовал в баре. Скорее тигрицу, ждущую возможности съесть убитую ей антилопу.
— Что это был за пистолет? — Спрашиваю я.
— На сжатом углекислом газе, как в парке развлечений. Мой более мощный, и стреляет заострёнными покрытыми серебром стрелами из нержавеющей стали.
— Зачем серебро?
— Для восставших в этом нет необходимости, но серебро позволяет использовать их также против вурдалаков, зверолюдей, и прочих нежелательных элементов.
— Ты должна дать мне как-нибудь попробовать.
— После того, как сводишь меня в свой магазин донатсов.
— Ты действительно здесь для того, чтобы сниматься в фильмах?
— Конечно. Я давно хотела перебраться в Голливуд, но была нужна дома. Моя эротическая карьера шла хорошо. Я зарабатывала деньги, и у меня было достаточно времени для настоящего занятия моей семьи. А теперь я нужна здесь. Было нетрудно добиться, чтобы Саймон пригласил меня. Я собираюсь сниматься в высокобюджетном голливудском фильме, и у меня по-прежнему будет время заниматься другой своей работой. Это то, что вы называете беспроигрышным вариантом, да?
— Думаешь, вокруг есть ещё Бродячие?
— Если здесь их трое, то их гораздо больше. Сколько — это вопрос. Мы считаем, что с численностью нужно разбираться немедленно, пока ситуация не вышла из-под контроля.
— Откуда ты всё это знаешь?
— Моя семья веками выполняла эту работу. В Старом свете и Новом. Я рома́.
— Цыгане.
— Мой дедушка пристрелил бы тебя за это слово.
— В меня стреляли и за меньшее.
— Я слышала.
— Давай убедимся, что я всё правильно понял. В город только что вошла кавалерия, и это чешская порнозвезда-убийца зомби. Я всё правильно понял?
Она скрещивает руки и смотрит на меня так, словно если бы мы не были в графике, то она надрала бы мне задницу.