— Кто твои люди?
— Друзья.
— Ромалы?
— Некоторые.
Она проходит через ту же процедуру, что и я только что. Смотрит в зеркало. Не удовлетворена увиденным и включает воду в другой раковине.
— Куда ты повесил свою рубашку?
— На дверях туалета есть крючки.
Она снимает блузку и возвращается к раковине лишь в лифчике и юбке.
Я держу свои глаза при себе, оттирая с рук и лица последние капли мёртвого парня. Наверное, мне также стоит что-то сделать со своими ботинками, но я бы чувствовал себя глупо, начищая обувь рядом с полуобнажённой женщиной. Я могу подождать, пока не вернусь домой.
Бриджит сушит лицо бумажным полотенцем.
— Как я выгляжу?
— Как Мона Лиза, убивающая ради острых ощущений.
— Да нет же, дурень. Приглядись поближе. Есть ещё кровь? У меня на шее? На руках? Проверь спину.
— Ты в порядке.
— Отлично, — говорит она и мокрыми руками откидывает назад волосы.
— Теперь ты.
Она поворачивает меня к свету и проверяет лицо.
— Ты пропустил пятнышко.
— Где?
— Наклонись.