И этот тип, убивший как минимум тринадцать женщин, еще толкует о честности! Сонгён очень захотелось спросить, что он каждый раз давал, забирая чью-то жизнь.
— Ну не знаю, никогда об этом не задумывалась, — ответила она.
— А вы подумайте. Мы никуда не спешим.
Сонгён отложила ручку и посмотрела на него. Как и ожидалось, Ли Бёндо не хотел оказаться в роли проигравшего. Она решила кинуть ему какую-то кость, только чтобы он открылся. Ненадолго опустила взгляд и погрузилась в размышления, после чего произнесла:
— Красные туфельки. Красные туфельки, которые купила мне мама. Вот мое самое раннее воспоминание.
Прищурившись, Ли Бёндо посмотрел на Сонгён. Наверняка пытался определить, насколько она правдива в ответе. Через секунду сокрушенно покачал головой.
— Я очень разочарован. Я-то думал, что услышу что-нибудь пооригинальней, — промолвил он с явной подковыркой.
Сонгён пожала плечами и опять подхватила ручку.
— А какое у вас самое раннее воспоминание?
— У меня-то? Самое раннее? Как я плаваю в околоплодной жидкости в животе у своей мамочки, — произнес он с совершенно бесстрастным лицом. Глаза его, однако, поблескивали, ожидая ее реакции. Сонгён, которая уже собиралась записать ответ, перехватила его взгляд и поняла, что он просто издевается над ней.
— Ну и каково там было? — столь же невозмутимо спросила она.
— Как будто я вот-вот захлебнусь. И вода была грязная.
Судя по всему, ничего хорошего о своей матери он не помнит. Ей показалось, или на лице у него и впрямь промелькнула ненависть?
Сонгён пришло в голову, что у большинства людей самые ранние воспоминания наверняка каким-то образом связаны с матерью. Она, конечно, не верила, будто кто-то способен помнить собственное пребывание в материнской утробе, но с матерью у Ли Бёндо явно не все так просто. Есть какие-то сильные чувства. Сонгён попыталась припомнить, что читала прошлой ночью у себя в кабинете про его семью. Там было написано, что Бёндо, который в детстве жил только лишь с матерью, в семнадцатилетнем возрасте остался в полном одиночестве, когда она ушла из дому.
— А давайте поговорим о вашей маме, хорошо? — предложила Сонгён.
При этих словах Ли Бёндо откинулся назад на стуле, глядя на нее вприщур, словно пытаясь понять, с какой целью задан этот вопрос.
И тут вдруг негромко загудел себе под нос: «Бам-бам, молоточек Максвелла…»
Столь странное поведение вынудило Сонгён оторваться от блокнота и поднять голову.
Он совершенно искренне улыбался. Глаза лукаво горели. Ли Бёндо словно бросил камешек, чтобы пробудить ее любопытство. Вопрос только в том, значит ли этот камешек хоть что-нибудь?
Так, песенка — это «Серебряный молоточек Максвелла»…
ebooksa