Именинница

Дуло снова смотрело в лоб Хоффману.

Потом опустилось.

Лоб — грудь — лоб — грудь.

Албанский полицейский принимал решение.

— И что будет, если я на время отложу твой арест? Что ты хочешь мне предложить?

— Небольшую экскурсию.

— Это то, чем мы занимались вчера. Ничего хорошего, как ты помнишь, не вышло.

— А если мы используем это…

У Пита Хоффмана был рюкзак, из которого он вытащил ноутбук и поднял его, закрывшись от пистолетного дула.

— Прошу.

— И что мне с этим делать?

— Я взял его из белой виллы, пока ты сторожил меня на крыше складского помещения. Это ноут Хамида Каны, и его можно разблокировать при помощи двадцатизначного кода. Никто не в состоянии запомнить такую последовательность знаков, поэтому он ее записал. Код от ноута хранился в сейфе в потайной комнате, и чтобы его раздобыть, мне пришлось пролить там много воды. Бумажка намокла, как ты видишь.

Хоффман протянул полицейскому свернутый листок.

— Но код сохранился. Нам повезло, он был записан обыкновенной шариковой ручкой. Используй его, и ты прочитаешь все сам. Этим я хочу расплатиться за твою помощь, Латифи. Ты узнаешь не только о том, что произошло вчера, но и многое другое. К примеру, о поставленной на широкую ногу оружейной контрабанде. Имена соучастников, здесь, в Шкодере, Тиране и Приштне. Ну и по всему Балканскому маршруту. Мой работодатель будет благодарен за сведения, касающиеся Швеции. Остальное без остатка принадлежит тебе.

Латифи оставался неподвижен. Ни малейшего намека на то, что он может переменить решение.

— Хорошо, если все действительно так. Только в отношении тебя это ничего не меняет. Ты убийца и должен быть арестован.

Хоффман развернул монитор в сторону Латифи, положил на стол бумажку.

— Успокойся, Латифи. Сделаешь, как я говорю, — убедишься, что все правда. Это моя благодарность тебе. А потом мы сядем в твою полицейскую машину и поедем к озеру. Там, возле дома на берегу, есть мост, а возле него причал с моторной лодкой. Ты возьмешь с собой пистолет, я буду как есть, без оружия. А потом решишь, стоит ли меня арестовывать.

Эверт Гренс уже не помнил, сколько простоял на балконе. Во всяком случае, ноги затекли сильней, чем обычно. А когда вернулся, Свен успел впустить в квартиру команды обеих патрульных машин. Марианна наставляла криминалистов. Амелия все так же беседовала на диване с Зофией и детьми. Гренс подошел, прислушался. Так приятно наблюдать за коллегами, у которых все в по- рядке.

— Эверт!