Именинница

— Руки…

Он сидел за кухонным столом — неясный силуэт на фоне окна.

— …тихо, черт…

Темный силуэт задвигался.

— Сиди тихо, я сказал, или стреляю.

Гренс стоял на пороге собственной кухни и целился в тень за столом.

— Гренс, это я.

— Положи руки на стол, чтобы я мог их видеть.

— Черт… Гренс, опусти оружие.

В темноте это было трудно разглядеть, но комиссару показалось, будто фигура медленно встала из-за стола и развернулась, протягивая руку.

— Сиди, или я стреляю. Последнее предупреждение.

В этот момент зажегся свет, и Гренс понял, что незваный гость всего лишь пытался добраться до выключателя.

— Гренс, успокойся. Это я, Пит Хоффман.

Комиссар окончательно переступил порог кухни.

— Я знаю, как выглядит Пит Хоффман. Ты ему даже не кузен.

Эверт Гренс приблизился к столу, насколько позволяла ситуация. Между дулом пистолета и головой злоумышленника — темноволосого, с карими глазами, обвисшими щеками и кривоватым носом, — оставалось около метра.

— Еще одно движение — и я стреляю, кто бы ты ни был. Ты допустил серьезную оплошность, вломившись в квартиру к вооруженному полицейскому.

Это была кухня что надо, — просторная, с высоким потолком, соединенная с комнатой Зофии узким коридором, обшитым резными деревянными панелями. Но ни сам Гренс, ни его таинственный гость не думали об этом, когда смотрели друг на друга. Глаза комиссара метали молнии в сторону незнакомца, который не только вломился в чужую квартиру, но и осмелился поджидать хозяина на его собственной кухне. А незнакомец все еще надеялся заставить комиссара его выслушать, но опасался спровоцировать выстрел.

— Слушай, Гренс. Я — Пит Хоффман.

— Но ты выглядешь совсем не как Пит Хоффман. Кроме того, ты совершил преступление — нарушил неприкосновенность чужого жилища. Глава четвертая Уголовного кодекса, параграф шестой…