Долина

– То есть получается, у нас совсем другой потенциальный обвиняемый, – наконец заговорила Циглер, чтобы подытожить. – Это все меняет.

Она подошла к Сервасу, который так и остался стоять, и отозвала его в сторонку.

– Я знаю, что ты сейчас думаешь: пора вызвать доктора Драгоман.

У него перед глазами опять возникла Габриэла в истерике, которая лупила его и угрожала, что обвинит черт знает в чем.

– А ты сама-то что думаешь?

– Мне кажется, что она видела знаки-предвестники и должна была понять, что мальчишки представляют опасность и для себя, и для окружающих, и тем не менее ничего никому не сказала. Я думаю, нам пока надо попытаться обойтись без нее…

Сервас с облегчением кивнул.

– В любом случае, – заметила она, – если люди там, в городе, узнают, что мы готовы освободить Делайе и задержать мальчишек, это им вряд ли понравится.

61

3. 43

Дискорд.

Сервас пытался понять, кто может скрываться под этим псевдонимом. Еще один подросток? Или взрослый? Эта бесконечная ночь принесла с собой ощущение глубочайшей нереальности происходящего и дурноты, которое уже не покидало его.

Его даже затошнило. Хотелось оказаться далеко отсюда, в Тулузе, с Гюставом, с Леа. И чтобы забыть все это, чтобы мальчишки не были в этом замешаны. Чтобы мир не был таким жестоким, несправедливым и глупым. Чтобы все наконец образумились.

Несмотря на тошноту, он все-таки выпил чашку кофе. И психические, и умственные силы были на исходе. Запасы воли и энергии иссякли, стрелка уткнулась в ноль. Осталось только одно желание: чтобы все это скорее кончилось. Интересно, Ирен испытывает то же самое?

Он отправился в туалет, а когда вышел, со стороны входной двери до него долетел звон разбитого стекла. У двери на полу, среди осколков, валялся здоровенный булыжник.

Почти сразу раздался звон другого разбитого стекла, и за ним вопли радости.

– Вот гады! – вскрикнула Циглер у него за спиной.

Метрах в десяти от жандармерии пылал автомобиль. Огонь трещал, вверх поднималась струя черного дыма, и отблески пожара отражались в пока еще целых стеклах. Сервас почувствовал запах «коктейля Молотова», и ему стало страшно.

– Ангард, вызывайте пожарных! – крикнула Ирен. – А когда приедут, выйдите и обеспечьте им безопасность! Я вызываю подкрепление!

Она бросилась к телефону. Снаружи крики становились все громче. Они напоминали воинственные вопли дикарей. Ангард стал собирать своих людей. Людей было мало, как римских центурионов, окруженных разъяренной толпой готов в германском лесу. Все выглядели очень бледными. Тем не менее они наверняка знали всех, кто орал снаружи, не раз здоровались с ними за руку, не раз разговаривали и спорили. Но теперь расклад стал другим: его поменяли и эта сумасшедшая ночь, и коллективная истерия, и пары алкоголя, разогревшие толпу. Этой ночью может случиться все. Стенка на стенку. Разъяренные полицейские так же опасны, как и те, кого науськивают бить окна.