Безумная

– Ну как же? Зосимова ведь покончила с собой после того, как единственная кровная родственница с ней поругалась. Да, я постояла у двери и послушала… – демонстративно прищурившись и чуть ухмыльнувшись, добавила Света в ответ на его удивлённый взгляд. – Так вот, на самом деле Иванова считает не так, как она вам сказала – что это случилось из-за неё; наверняка она думает, что виноват именно Бердников. Например, это не Зосимова бросила его, а он сам бросил её, не зная о её финансах. Та не смогла с этим смириться и покончила с собой, за это Иванова и отомстила Бердникову, узнав, что он вернулся в город. Да и уехал он отсюда, возможно, как раз потому, что она ему уже угрожала раньше, сразу после самоубийства Зосимовой.

– Ишь ты, что придумала! Да тебе не в следователи, а на писателя надо было идти, на филологический факультет, его ещё факультетом невест называют! Тебе как раз бы подошёл, а то только о замужестве и думаешь! – неожиданно для самого себя вспылил вдруг Мадаев.

– И ничего не думаю! – огрызнулась она. – А вы, между прочим, вместо того, чтобы ругать за версию, о которой сами же и спросили, лучше бы придумали, как её опровергнуть!

– Не, ты смотри-ка, научилась! – буркнул он и задумался: «А и впрямь – как доказать обратное?..».

На пару минут в машине наступила тишина.

– Вы, кстати, могли бы и к Диме обратиться, – помолчав, вскоре произнесла она, недовольно смотря в окно.

– К Звереву? Зачем это? – нехотя ответил Мадаев.

– Он ведь специалист не только по психоанализу, но и по гипнозу. Так пускай заставит её заснуть, тогда она точно расскажет правду! – выдохнула она с таким видом, будто это всё было очевидно.

Костя, задумавшись, промолчал. «По крайней мере, про психическое состояние Ивановой можно было бы разузнать подробнее… чтобы хотя бы знать, можно ли доверять её словам…», – решил он с сомнением. И через несколько дней, когда расследование его несколько зависло, снова отправился к Звереву.

– С чем пожаловали в этот раз? – тот невозмутимо откинулся на спинку роскошного сидения, поигрывая пальцами с золотыми ножницами, но сигары у него в руках в этот раз не было.

– Нам бы кое-что уточнить, – ответил, присаживаясь, Костя.

Света, мило улыбнувшись и получив разрешение Дмитрия, присела на удобное кресло-лежак для пациентов.

– А с Анастасией уже говорили? Уточнили насчёт интересовавшего вас звонка Бердникова?

– Да, с ней мы говорили; как вы и сказали, её на рабочем месте в то время уже не было. Но у вас мы сейчас по другому вопросу: расскажите нам ещё кое-что о Валентине Ивановой.

– Ивановой? Чем она опять вас заинтересовала? – удивился тот.

– Дмитрий Никифорович, просто она сначала такая спокойная, а потом резко становится нервной, расстроенной, и наоборот. Это нормально? – ввернула Света, с удовольствием ощущая под собой мягкую кожу дорогого кресла и думая о том, как было бы неплохо здесь расслабиться.

– В общих чертах это как раз то, из-за чего она ко мне и ходит.

– А как она вообще к вам пришла? Зачем? Какой она была?

Тот задумался, вспоминая.

– Ну, Иванова была расстроена – кажется, она уже год была в разводе и всё не могла найти себе достойного мужчину. Достойного по её критериям… – уточнил он. – Я с ней немного поговорил, после беседы ей стало легче, и так она стала ко мне ходить. Вот, пожалуй, и всё.