Когда она брела с остановки домой, ей повстречался бригадир Сагынбай на коне. Он проскакал мимо, поднимая пыль столбом, но, увидев Ултуган, повернул коня обратно.
— Эй, Ултуган! Так вот ты где? — закричал он, снова проскакав мимо нее и снова заворачивая коня. — Куда делась, говорю? Я тебя ищу целый день, а тебя будто ветер унес! Я велел вставить стекла в твое окно.
— Спасибо. Я ездила в район.
— Ну да, Майдана же посадили, — догадался бригадир. — Видела ты его?
— Нет, не пустили.
— Бедняга! — сказал бригадир, непонятно кого имея в виду: ее, Ултуган, или Майдана. — Ну вот что, Ултуган, нечего тебе дома сидеть да горе свое нянчить. И у нас не бессмертны были отцы, приходило время, и мы родителей хоронили. Поверь, нет лучше лекарства, чем работа. Давай договоримся так: завтра утром поедешь сено косить к роднику Когалы. Сбор у конторы, в пять.
— Хорошо, я приду, — кивнула Ултуган и вспомнила: — Сагынбай-ага, меня вызывал председатель. Как быть?
— Поезжай на сенокос, я улажу. Только смотри не опаздывай.
Бригадир ударил пятками коня и, взяв с места галопом, поскакал дальше по своим делам. А у нее немного отлегло на душе. «И вправду, — подумала Ултуган, — я уже давно не выходила на работу. Пора и меру знать. Уже перед людьми неудобно».
Ранним утром, когда Ултуган, наскоро выпив чай и одевшись для сенокоса в старье, уже собиралась уходить, в дверь коротко стукнули, и в дом вошла старуха соседка. Она сняла у порога калоши, прямиком проследовала в глубь комнаты, села поудобней на кошму и сообщила:
— Сегодня пятница, я пришла почитать Коран… — И, не дождавшись, что скажет Ултуган, принялась читать молитву.
Она читала монотонно, нараспев, лицо ее было спокойным, отрешенным от мирской суеты. Казалось, само время шло мимо нее, обтекало эту старуху. Потом она раскрыла ладони, помолилась за отца и мать Ултуган, провела ладонями по лицу. Ултуган вначале была раздосадована тем, что старуха явилась так некстати, но искреннее желание соседки устроить потустороннюю жизнь покойных растрогало ее, и она налила старушке чаю.
Выпив несколько пиалушек чая, старуха вытерла пот со лба и сказала:
— Свет мой Ултуган, я вижу, ты торопишься, и поэтому скажу о своем деле коротко.
Она посетовала на то, что бог не дал ей, Ултуган, счастья нянчить, ласкать своих детей, но вот совсем кстати племянник ее надумал жениться, просил узнать: согласна ли Ултуган принять его предложение.
— Свет мой, соглашайся. Он еще молод, ему и пятидесяти нет, — сказала старуха.
— Спасибо, бабушка, да ведь у вашего племянника уже есть своя жена, — напомнила Ултуган, смеясь.
— Есть, есть, — кивнула, не смутившись, старуха, — но она не против, пусть, говорит, женится на другой. А если так, то и закон не против, — и как бы отрезала путь к отступлению.
Ултуган молчала, не найдя, что сказать и как поскорей избавиться от сватьи.
— Подумай, свет мой, подумай. Посоветуйся с кем, — сказала старуха, уходя.
ebooksa